Игра в чертогах смерти
Шрифт:
Очертания высокой фигуры на мгновение расплылись, точно ее окунули в горячее марево. Задергалась упавшая на валун короткая тень, змеиное шипение смолкло, превратилось в кашляющий, царапающий уши звук, а тот трансформировался в мягкое посвистывание.
Змея укоротилась, свернулась в бесформенный, бьющийся в судорогах комок плоти, и через миг на ладони у чужака обнаружилась крошечная, черная с алыми пятнышками на крыльях птица.
– Милость Незеба… – пробормотал Расин.
– Ты можешь сказать, что это иллюзия, что через час-другой чары спадут, ведь так? – возгласил незнакомец. –
– Фьююють! – сказала птица и, затрепетав крылышками, перелетела на плечо Расину.
Тот с трудом удержался от того, чтобы не стряхнуть ее – прикосновение острых коготков не было болезненным или неприятным, но сохранялось опасение, что внутри крошечного существа прячется все та же гадюка, и что обратная трансформация может произойти в любой момент.
Мало ли что мнит и рассказывает о себе этот колдун?
– Как я понимаю, у меня нет выбора, – сказал Расин.
– Почему нет? – тонкие полосы бровей поднялись к самому тюрбану. – Все не так. Если ты откажешься, я вовсе не побегу в Комитет с сообщением, что видел тебя в окрестностях пещерного поселка изгоев… но они и так уже знают, что ты где-то в этих местах, и времени у тебя на самом деле немного.
А на вопрос «откуда ты все это знаешь?» собеседник не ответит, не стоит даже и пытаться. Интересоваться «кто ты такой?» тоже смысла нет, вряд ли услышишь что-то похожее на правду.
Так что же делать?
Есть, конечно, шанс, что чужак выдумывает насчет Комитета, тогда можно смело отказаться. С другой стороны, имеется вероятность, что он говорит правду, но честно говоря, не очень большая.
В любом случае Расин сам, без чьей-либо помощи водит преследователей за нос вот уже пять лет – он сумел уцелеть во время похода, позже названного Великим Астральным; выжил в гражданской войне, в последней, решающей битве у столицы, когда войско Гурлусхора потерпело страшное поражение; смог уйти из лап врага, что охотился и до сих пор охотится за сторонниками мятежного мага.
Справится и сейчас.
– Спасибо, но нет, – сказал Расин, и поднял руку, сгоняя птичку с плеча.
Та возмущенно засвиристела, поднялась в воздух, но улетать не пожелала.
– Дело твое, – вопреки ожиданиям, незнакомец воспринял отказ равнодушно, не стал ни угрожать, ни уговаривать. – Но если передумаешь, то в течение суток приходи на это самое место… ну а доказательство, – он указал на кружившее в вышине крылатое существо, – все это время побудет рядом с тобой.
Расин посмотрел, как чужак удаляется в ту сторону, где необитаемая пустыня тянется на сотни километров, до самых лагерей для новобранцев имперской армии, и когда тот скрылся из виду, вернулся к работе.
Паука нужно разделать быстро, иначе придется драться за останки с падальщиками. Замешкаешься, и у тебя на пути окажется стая гиен, явившийся на запах смерти баньши или еще кто похуже.
Закончив дело, хадаганец вытер лезвие разделочного ножа, и тут обнаружил, что крохотная черная птичка, красные пятна на крыльях которой напоминают капли крови, сидит на валуне и наблюдает за ним.
– А ты что, еще тут? –
– Фьюють, – отозвалось «доказательство», поднимаясь в воздух.
Расин потянулся к метательному ножу, но сначала задержал, а затем убрал руку – ладно, пусть порхает, вреда от нее никакого, да и выглядит, честно говоря, симпатичнее, чем та же пустынная гадюка.
Лишь бы только не превратилась обратно.
***
Знаменитый черный рынок Суслангера прятался в ложбине у подножия группы бурых скал, напоминавших слегка подгнившие зубы. Именно к ним приезжали некроманты, алхимики и маги всех мастей, когда им требовалась какая-нибудь редкость из тех, что можно добыть лишь на пустынном аллоде.
Расин добрался сюда, как обычно, ближе к закату, когда жара начинает спадать, но еще достаточно светло, чтобы обходиться без факелов.
Чужак легко бы заблудился в этом лабиринте из спрятанных под тентами столов и разномастных палаток, кривых переулков между ними, похожих друг на друга будто песчинки, вонючих тупиков, где справляли малую нужду все кому ни лень, и редких деревянных строений.
Расин окунулся в привычную для этого места толчею, не вызвав особого интереса – худощавый невысокий человек в пропыленном, обычном для этих мест одеянии, с лицом, что с помощью шейного платка спрятано от пыли и солнечного света.
Заглянул к продавцу воды, где наполнил бурдючок – после того, как завершит дела здесь, еще идти домой, а это пусть даже не в жару, но не один километр, и колодцев, а также рек с ручьями по дороге не будет.
Обогнул постоялый двор «Веселая вдова», где останавливались денежные гости, и оказался перед большой палаткой в красную и оранжевую полоску. Стоявший у входа орк в безрукавке нахмурился, на ручищах толщиной в ляжку мужчины заиграли мускулы, так что Расину пришлось открыть лицо.
– А, это ты… – проворчал орк, откидывая полог. – Заходи.
Кого попало сюда не пускали, гоблин по прозвищу Ириска вел дела только с проверенными людьми… ну и с нелюдями тоже, если они могли оплатить его товары или принести из пустыни что-нибудь интересное.
Из палатки повеяло вином, пряностями и еще чем-то вроде духов.
Шагнув внутрь, Расин едва не уткнулся в украшенную крыльями спину высокого эльфа.
– Ха, кто это тут? – спросил тот, поворачиваясь.
– А, один из поставщиков, – отозвался Ириска, черный и маленький, точно конфета, давшая ему прозвище, и с приторно-сладкой улыбочкой, что вязла обычно в чужих зубах. – Заходи, Игш, мы уже заканчиваем…
Расин назвал себя так в честь столичного аллода Империи, едва появившись на Суслангере, и пользовался этим именем много лет, даже привык к нему.
– Итак, за все про все, – продолжил гоблин, потирая руки. – Шесть сотен ровно.
Эльф торговаться не стал – то ли знал, что это бесполезно, то ли для него эта сумма не составляла проблемы, хотя тот же Расин на подобные деньги жил бы полгода, а то и больше.
Мешочек с приятно звякнувшими монетами перешел из рук в руки, Ириска небрежно взвесил его и радостно осклабился. Покупатель забрал с прилавка ларец из черного дерева, достаточно большой, чтобы в нем поместился взрослый кот, и неспешно удалился.