Игра в цивилизацию: Фантастические рассказы
Шрифт:
Он отбросил ветку и поднял ружье.
— Нет,— резко сказала Цита.
Донован тяжело приблизился к Дункану, и тот почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Ничто не могло устоять перед донованом. Крикуны поджимали хвосты и разбегались, заслышав за две мили его топот.
Донован был назван так по имени первого убитого им человека. Тот человек был лишь первым из многих. Список жертв донованов был длинен, и в этом, думал Дункан, нет ничего удивительного. Он никогда еще не видел донована так близко, и смотреть на него было страшно. Он был похож и на слона, и на тигра, и на медведя, а шкура у него была
Он опустил ружье. Стрелять все равно бесполезно — в два прыжка чудовище настигнет его.
Донован чуть не наступил на Дункана, и тот отпрянул в сторону. Затем громадная голова наклонилась и так толкнула упавшее дерево, что оно откатилось ярда на два. А донован продолжал идти как ни в чем не бывало. Его могучее туловище врезалось в кустарник и исчезло из виду.
— Теперь мы квиты,— сказала Цита.— Мне пришлось сходить за помощью.
Дункан кивнул. Он подтянул к себе ногу, которая ниже колена потеряла чувствительность, и, используя ружье в качестве костыля, встал. Он постарался наступить на поврежденную ногу, и все его тело пронзила боль.
Он удержался, опершись о ружье, и повернулся лицом к Ците.
— Спасибо, дружище,— сказал он.— Я не думал, что ты это сделаешь.
— Теперь ты больше не будешь за мной охотиться?
Дункан покачал головой:
— Я не в форме. Я пойду домой.
— Это все было из-за вуа? Ты охотился на меня из-за вуа?
— Вуа меня кормит,— сказал Дункан,— Я не могу позволить тебе ее есть.
Цита молчала, и Дункан наблюдал за ней. Затем он, опираясь на ружье, заковылял к дому.
Цита поспешила его догнать.
— Давай договоримся, господин, я не буду есть вуа, а ты не будешь за мной охотиться. Это справедливо?
— Меня это устраивает, — сказал Дункан,— На этом и порешим.
Он протянул руку, и Цита подняла лапу. Они пожали друг другу руки, не очень ловко, но зато торжественно.
— А теперь,— сказала Цита,— я провожу тебя до дома. А то крикуны расправятся с тобой прежде, чем ты выйдешь из леса.
Они остановились на бугре. Перед ними лежала ферма, и грядки вуа тянулись прямыми зелеными рядами по красной земле.
— Отсюда ты сам доберешься,— сказала Цита,— а то я совсем истощилась. Так трудно быть умной. Я хочу вернуться к незнанию и спокойствию.
— Приятно было с тобой встретиться,— вежливо сказал Дункан,— И спасибо, что ты меня не оставила.
Он побрел вниз по склону, опираясь на ружье-костыль. Вдруг он нахмурился и обернулся.
— Послушай,— сказал он,— ты ведь опять превратишься в животное и обо всем забудешь. В один прекрасный день ты наткнешься на прекрасные свежие нежные побеги вуа и...
— Проще простого,— сказала Цита,— Если ты увидишь, что я ем вуа, начни на меня охотиться. Как только ты начнешь меня преследовать, я сразу поумнею, и все будет в порядке.
— Точно,— согласился Дункан,— Все должно быть в порядке.
Он, ковыляя, стал спускаться с холма, а Цита смотрела ему вслед.
«Замечательное существо,— думала она,— Следующий раз, когда я буду делать маленьких, я обязательно сотворю дюжину таких, как он».
Она
Она чувствовала, как разум ускользает от нее, чувствовала, как возвращается старое привычное беззаботное спокойствие. Но это ощущение было смешано с предвкушением радости при мысли о том, какой замечательный сюрприз она приготовила для своего нового друга.
«Разве он не будет счастлив, когда я принесу их к его порогу»,—думала Цита.
Пусть счастье не покидает его!
КОЛЛЕКЦИОНЕР
Когда подошло время спускаться за почтой, старый Клайд Паккер оторвался от своих марок и прошел в ванную — расчесать седые волосы и бороду. Как будто и без того забот мало, подумал он в который раз, однако никуда не денешься: на лестнице ему наверняка встретится кто-нибудь из соседей, а им до всего есть дело. Паккер не сомневался, что они сплетничают, обсуждают его между собой, и хуже всех была вдова Фоше, что жила в квартире напротив. Хотя, в общем-то, его мало трогало, что о нем думают.
Прежде чем отправиться за почтой, он открыл ящик стола в центре захламленной гостиной — на столе в полном беспорядке грудами лежали нужные и ненужные бумаги — и достал маленькую коробочку, присланную с одной из планет системы Унук-аль-Хэй. Паккер отщипнул кусочек от хранившегося в коробке высушенного листка и отправил в рот.
Он замер на несколько секунд у выдвинутого ящика, наслаждаясь сочным диковинным вкусом: не мята и не виски — лишь привкус и того и другого, но к ним примешивалось и что-то еще, совершенно особенное, присущее только этим странным листьям. Ни одному человеку на Земле не доводилось пробовать ничего подобного. Паккер подозревал, что отвыкнуть от них будет очень трудно, хотя ни о чем таком ПугАльНаш его не предупреждал.
Впрочем, даже если бы ПугАльНаш решил сделать это, Паккер, скорее всего, ничего бы не понял: пытаясь расшифровать записки ПугАльНаша, Паккер всякий раз поражался, до чего же унукские представления о земном языке и земной грамматике далеки от истинной картины.
Коробочка, заметил он, почти опустела. Оставалось только надеяться, что его странный, но верный корреспондент, на которого он так привык рассчитывать, не подведет и теперь. Хотя повода сомневаться в нем у Паккера не было: за те двенадцать лет, что они переписывались, ПугАльНаш никогда его не подводил. Когда содержимое предыдущей бандероли подходило к концу, обязательно прибывала новая коробочка листьев с короткой дружеской запиской — и вся в самых новых унукских марках.
Ни днем раньше, ни днем позже, а именно тогда, когда кончался последний листок,— словно ПугАльНаш каким-то непостижимым для землянина образом узнавал, когда у того кончаются эти листья.
«Надежный парень,— говорил себе Клайд Паккер,— Не гуманоид, конечно, но на него вполне можно положиться».
И он снова задумался, как все-таки Пуг выглядит. Почему-то ему всегда представлялось, что это маленькое существо, но на самом деле он не знал ни его размеров, ни внешнего вида. Унук относился к числу тех планет, где землянам просто не выжить, поэтому все коммерческие операции и прочие контакты — как и со многими другими цивилизациями — осуществлялись при помощи посредников.