Шрифт:
1
С некоторого времени Стэнли Пакстон слышал раздававшиеся на западе глухие взрывы. Но он продолжал свой путь, так как не исключено было, что преследователь его догоняет, идет за ним по пятам, а значит, он не мог отклоняться от курса. Потому что, если память ему не изменяла, усадьба Нельсона Мура находилась где-то среди тех холмов, впереди. Там он укроется на ночь, а может быть, даже получит средства дальнейшего передвижения. Всякая связь для него в данный момент исключалась — это он знал; люди Хантера
Много лет назад он гостил у Мура на пасху, и сегодня ему то и дело казалось, что он узнает знакомые места. Но воспоминания его за столь долгое время, прошедшее после визита на эти холмы, потускнели, и положиться на них он не мог.
По мере того как день клонился к закату, страх быть выслеженным ослабевал. В конце концов, сзади могло никого и не быть. На одном из холмов Пакстон полчаса наблюдал из кустов за дорогой, но и намека на преследование не заметил.
Конечно, обломки его летательного аппарата давно обнаружены, но, может быть, когда это случилось, сам он был уже далеко и выяснить, в каком направлении он скрылся, не удалось.
Весь день он старательно наблюдал за пасмурным небом и радовался отсутствию там воздушных разведчиков.
Когда солнце спряталось за тонувший в грозовых тучах горный кряж, он вдруг почувствовал себя в полной безопасности.
Он вышел из долины и стал взбираться на лесистый холм. Странное, сотрясающее воздух громыхание слышалось теперь совсем рядом, а небо озарялось всполохами разрывов.
Он поднялся на холм и присел. Внизу площадь в квадратную милю, если не больше, дыбилась от взрывов, между которыми он слышал противное стрекотание, и мурашки бегали у него по спине.
Притаившись, он наблюдал, как волнами прокатываются то с одной, то с другой стороны вспышки огней, перемежаясь с резкими, оглушительными залпами артиллерийских орудий.
Немного посидев, он встал, плотнее завернулся в плащ и поднял капюшон.
С примыкавшей к подножью холма стороны поля смутно вырисовывалось в сумерках квадратное сооружение. А само поле казалось накрытым гигантской перевернутой чашей, хотя из-за темноты это впечатление могло быть обманчивым.
Сердито буркнув себе под нос, Пакстон сбежал вниз и увидел, что заинтересовавшее его сооружение было своеобразным наблюдательным пунктом, надежно укрепленным, высоко поднятым над землей и сверху закрытым до половины толстым стеклом. С одной стороны вышки свисала веревочная лестница.
— Что здесь происходит? — гаркнул Пакстон, но голос его был заглушен доносившимся с поля грохотом.
Чтобы выяснить, в чем дело, Пакстону пришлось карабкаться по лестнице. Когда глаза его оказались на уровне закрывавшего вышку стекла, он остановился.
Мальчик не старше четырнадцати лет был, по-видимому, целиком поглощен разыгрывавшейся впереди баталией. На шее у него болтался бинокль, а сбоку находилась массивная приборная доска.
Пакстон добрался до конца лестницы
— Эй, молодой человек!
Мальчишка обернул к посетителю милейшую физиономию со свисавшим на лоб чубом.
— Простите, сэр. Боюсь, я не слышал, как вы вошли.
— Что здесь происходит?
— Война. Петви как раз начал решающее наступление. Я изо всех сил стараюсь сдержать его.
— Невероятно! — Пакстон задыхался от возмущения.
Мальчик наморщил лоб.
— Я не понимаю.
— Ты сын Нельсона Мура?
— Да, сэр. Я Грэм Мур.
— Я давным-давно знаю твоего отца. Мы вместе ходили в школу.
— Он рад будет видеть вас, сэр, — оживился мальчик, которому не терпелось спровадить этого невесть откуда взявшегося зануду. — Ступайте прямо на север, и тропинка выведет вас к нашему дому.
— Может, пойдем вместе? — предложил Пакстон.
— Сейчас никак не могу. Я должен отразить атаку. Петви добился перевеса, сберег боеприпасы и произвел некоторые маневры, а я их не сразу заметил. Поверьте, сэр, положение мое незавидное.
— Кто этот Петви?
— Противник. Мы вот уже два года воюем.
— Понимаю, — серьезно сказал Пакстон и удалился.
Он нашел тропинку, которая привела его в лощину между двумя холмами. Здесь, под сенью густых деревьев, стоял старинный дом.
Из дворика в виде патио женский голос окликнул:
— Это ты, Нельс?
Женщина сидела в кресле-качалке на гладком плитняке и казалась белым пятнышком: бледное лицо в ореоле седых волос.
— Не Нельс, — сказал Пакстон. — Старый друг вашего сына.
Здесь, он заметил, почти не слышен был шум битвы: благодаря каким-то особенностям акустики звук терялся в холмах. Только небо на востоке вспыхивало от взрывов ракет и тяжелых артиллерийских снарядов.
— Мы рады вам, сэр, — сказала старая дама, не переставая раскачиваться в своем кресле. — Но мне хотелось бы, чтобы Нельсон был дома. Не люблю, когда он бродит в темноте.
— Меня зовут Стэнли Пакстон. Я из политиков.
— Ах, да. Теперь припоминаю. Вы были у нас однажды на пасху, двадцать лет назад. Я Корнелия Мур, но зовите меня просто бабушкой, как все здесь.
— Я очень хорошо вас помню, — сказал Пакстон. — Надеюсь, я вас не стесню.
— Боже упаси! У нас редко кто бывает. Мы рады каждому гостю. Особенно обрадуется Теодор. Зовите его лучше дедей.
— Дедей?
— Дедушкой. Так Грэм, когда был малышом, называл его.
— Я видел Грэма. Он, похоже, очень занят. По его словам, Петви добился перевеса.
— Этот Петви слишком грубо играет, — слегка нахмурилась бабушка.
В патио неслышно вошел робот.
— Обед готов, госпожа.
— Мы подождем Нельсона, — сказала бабушка.
— Да, госпожа. Хорошо бы он вернулся. Нам не следует слишком долго ждать. Дедя уже второй раз принимается за бренди.
— У нас гость, Илайджа. Покажи ему, пожалуйста, его комнату. Это друг Нельсона.