Игра в имитацию
Шрифт:
Назревающую перепалку вовремя прерывает появление официанта. Аддамс наугад тычет пальцем в первое попавшееся блюдо в обширном меню, поминутно бросая уничижительные взгляды в сторону саркастично ухмыляющегося Торпа. Энид заказывает салат из морепродуктов с вычурным труднопроизносимым названием, пока её воздыхатель выбирает вино.
— Кьянти подойдёт? — неуверенно вопрошает Аякс, растерянно покосившись в сторону своего проклятого дружка и явно не понимая причин происходящего. — Или может, лучше…
—
— От ста граммов крепкого алкоголя в головном мозге необратимо погибает до восьми тысяч нейронов, — едко вворачивает Уэнсдэй.
— Моей даме то же самое, — Торп небрежно кивает в её сторону, и дурацкое неуместное обращение мгновенно отзывается новой вспышкой холодной ярости. — У неё как раз нейронов в избытке. Сократим количество.
— Полагаю, это твой жизненный девиз? — её ровный голос так и сочится ядом.
— Народ, что происходит? — Петрополус непонимающе косится в сторону Синклер, но та лишь молча пожимает плечами и одновременно пинает Аддамс под столом.
Когда фальшиво улыбающийся официант принимает заказ и уходит, за столом повисает напряжённое тягостное молчание. Уэнсдэй сидит с неестественно прямой спиной, искренне недоумевая, как её угораздило вляпаться в подобный цирк абсурда. Нечего и думать, чтобы незаметно допросить Аякса в присутствии главного подозреваемого. Шестерёнки в голове стремительно вращаются, прикидывая, какую пользу для расследования можно извлечь из нелепой ситуации — но идей ничтожно мало. Наиболее выгодным кажется вариант выяснить домашний адрес профессора, чтобы устроить очередной взлом с проникновением в его отсутствие… Но Аддамс не имеет ни малейшего понятия, как это провернуть.
— Ксавье… — неугомонная блондинка предпринимает робкую попытку разрядить обстановку. — Аякс сказал, что вы совсем недавно переехали из Европы?
Сама того не ведая, Энид задаёт неожиданно правильный вопрос — если профессор и впрямь раньше жил не в Штатах, вероятность его причастности к прошлогоднему исчезновению становится ничтожно мала. Стараясь ничем не выдать заинтересованности, Уэнсдэй незаметно косится в его сторону, внимательно наблюдая за реакцией.
— Да, последние несколько лет я жил во Франции, — совершенно невозмутимо отзывается Торп, вальяжно откинувшись на спинку стула. — Вернулся на родину только этим летом и устроился на работу в Гарвард.
— Так вы преподаватель? — на лице Синклер медленно расцветает выражение тотального шока, а чётко очерченные брови взлетают вверх над ярко подведёнными глазами. — Оу…
Oh merda.
Черт бы побрал его внезапную откровенность.
Напоровшись на удивлённый взгляд соседки, Аддамс непроизвольно сжимает руки в кулаки с такой силой, что белеют костяшки пальцев. И едва заметно качает головой, недвусмысленно
Впрочем, легче от этого не становится.
Допроса с пристрастием уже не избежать.
— Мне нужно в уборную, — заявляет Уэнсдэй, решительно поднимаясь из-за стола.
Ей катастрофически необходимо остаться наедине с собой хоть на несколько минут, чтобы привести в порядок спутанные мысли и разработать новую стратегию поведения.
Самым благоразумным вариантом было бы покинуть пафосный ресторан, но сбежать отсюда равно сдаться. А сдаваться она не привыкла.
Оказавшись в уборной подальше от лишних глаз, Аддамс поворачивает кран с холодной водой на полную мощность и упирается обеими руками в столешницу раковины, пристально вглядываясь в собственное отражение.
Расклад не радует. Мало того, что чертов профессор продемонстрировал крайнюю степень кретинизма, сболтнув о своей должности в Гарварде, весь план выяснить новые подробности злополучной вечеринки благополучно отправился псу под хвост.
Позади громко хлопает дверь.
Уэнсдэй нет нужды оборачиваться, чтобы узнать, кто нарушил её уединение.
— Уэнсдэй Аддамс, — невыносимая соседка едва не вопит от возмущения. — Как долго ты собиралась скрывать от меня, что спишь со своим преподавателем?!
— Не ори, — шипит она сквозь зубы, машинально возводя глаза к потолку.
— Боже милостивый, это… У меня просто слов нет! — экспрессивно восклицает Синклер, останавливаясь за спиной Аддамс и театрально всплеснув руками. — Как тебя вообще угораздило? Нет, он, конечно, красавчик и всё такое, но… Господи, даже не знаю, что и сказать. Я просто в шоке!
— Если не знаешь, что сказать, просто заткнись.
Но совет нисколько не работает.
Энид продолжает сокрушаться с невыносимым драматизмом. По всей видимости, сам факт запретной связи её не особо волнует — лишь то, что Уэнсдэй утаила случившееся от «лучшей и единственной подруги, с которой должна делиться абсолютно всем». Аддамс слушает её бурные излияния вполуха, напряжённо обдумывая, под каким предлогом можно выяснить адрес главного подозреваемого.
Решение проблемы приходит само собой.
Кажется, всё это время оно было на поверхности.
— Энид, — она резко оборачивается к соседке, скрестив руки на груди. — Твой Ромео и его дружок приехали сюда на машине?
— Нет, конечно, — Синклер наконец прекращает сетовать на скрытность соседки. — Мы ведь планировали хорошенько выпить, а потом поехать к нему и…
— Ты сейчас же вернёшься в зал и скажешь своему воздыхателю, что хочешь домой. К себе или к нему, неважно, — решительно заявляет Уэнсдэй. — И попросишь, чтобы я вас отвезла. Всех вас. Ясно?