Игра в Иную Реальность. Книга Знаний
Шрифт:
Патриарх стоит у двери, которая соединяет Библиотеку и мой Храм.
— Что мне надо передать на землю? — быстро спрашиваю я.
«И вот вы уже на СИНЕЙ ступени…»
Он пожимает плечами:
— Да, в общем-то, ничего…
«Над вашей головой — ГОЛУБОЕ-ГОЛУБОЕ небо…»
Я уже хотела побежать в Храм, чтобы успеть добраться до Двери и ВЫЙТИ…
«А под вашими ногами — ЗЕЛЁНАЯ-ЗЕЛЁНАЯ травка…»
… как вдруг Патриарх останавливает меня. Он что-то достаёт из-под полы своей чёрной одежды.
— Возьми ЭТО… — произносит он, положив мне в ладонь
«Вы видите перед собой ЖЁЛТОЕ поле одуванчиков…»
— Спасибо! — благодарю я Патриарха.
«А вдали это жёлтое поле вам кажется ОРАНЖЕВЫМ…»
Я смотрю на то, что он мне передал.
«И вы видите этот ОРАНЖЕВЫЙ цвет уже близко-близко…»
Это — Древне-Египетский Символ. Знак. АНКХ. КЛЮЧ.
«А за ним растут КРАСНЫЕ маки…»
Я вбегаю в Храм. Господи, как же здесь темно!!! ЗДЕСЬ ДОЛЖЕН ГОРЕТЬ СВЕТ!!! Дверь! Где же Дверь?!! Надо срочно мысленно представить, что я уже у Двери!
«И вот вы вступаете в поле КРАСНЫХ маков…»
Мне надо успеть выйти, пока Р.А.М. не сказала: «ОТКРЫВАЙТЕ ГЛАЗА»…
СВЕТ! ВКЛЮЧИТЕ ЗДЕСЬ КТО-НИБУДЬ СВЕТ!!!
Если она произнесёт эту фразу раньше, чем я выйду из Храма, я могу «не собраться обратно правильно».
Голова раскалывается. Там, в ЗАЛЕ, где находится моё ТЕЛО.
«КРАСНЫЕ-КРАСНЫЕ маки… Вы дошли до конца этого поля…»
Всё. Я знаю, какую фразу она произнесёт дальше…
Вот она — ДВЕРЬ. Изо всех сил я рванула её на себя и захлопнула за собой. Быстрей. По всем цветам радуги. Вниз. Обратно. На землю. К людям…
По воспетому, но не воспевшему, По убитому, но не воскресшему, По зажжённому — вдруг погасшему, По всему — не моему! — навсегда! — Вашему! По подаренному — возвращённому, Всё прощая ещё не прощённое Вместе с даже ненужною дружбою Отслужу в белокаменной службу я.Глава 22 Осторожно, Двери… открываются
Я долго не могла прийти в себя.
На следующий день зашла в гости к Учителю. Он был с Герой. Я подарила им свои книги. Учитель похвалил меня:
— Ещё одна ступень пройдена, Алиса… Ты уже знаешь, какая будет следующей?
Я отрицательно покачала головой.
— А помнишь, как ты пришла к нам в первый раз и просила стать такой, как все? — с улыбкой спросила Гера.
Я вдруг вспомнила тот день. Где-то лет восемь назад. Учитель, как и сегодня, был вместе с Герой.
— Зачем ты пришла к нам? — спросили они меня.
— Чтобы вы помогли мне закрыть Дверь…
Они переглянулись и покачали головой. Гера долго смотрела на меня молча, а потом внезапно спросила:
— «Дверь!!!
Мама лежала на столе в большой комнате, через которую надо проходить в мою и обратно. Все двери в этой квартире расположены так, что при открывании одной из них, остальные открываются уже автоматически. Мне страшно увидеть маму в открытую дверь, поэтому каждый раз я кричу, чтобы кто-нибудь из живых держал постоянно открывающуюся дверь в большую комнату.
Те три дня я проводила в школе или на улице, чтоб только не идти домой, вечерами допоздна сидела на кухне, а потом на ночь уезжала к тёте. Те три ночи, как, впрочем, и много последующих на протяжении тех лет, мне снилась мама.
Она открывала входную дверь своим ключом, снимала пальто, переобувалась в тапки, шла мыть руки. Каждый раз я спрашивала её, как это, ведь она умерла, но мама смеялась и отвечала, что она не умерла и будет жить со мной в этой квартире, как раньше.
За год до её смерти умерла я. Мне было одиннадцать. Меня отказывались брать в больницу, но мама написала какую-то расписку, и меня всё-таки взяли, несмотря на то, что анализы крови свидетельствовали о том, что я давно уже — труп. Я не могла не только ходить и есть, но даже говорить. С трёх часов дня до полуночи я лежала под капельницами.
Тогда ночью медсестра должна была не позволить мне заснуть, но она вязала что-то для своего ребёнка и в результате уснула сама. Обрадовавшись «свободе», я мгновенно переместилась в больничный коридор. В конце коридора я увидела часы — без десяти полночь.
Мне было легко. Я всё слышала, всё видела, но не имела ни тела, ни каких-либо других границ самой себя. В ординаторской приоткрыта дверь. Дежурный врач обсуждал по телефону с коллегой, что со мной делать. Я испугалась, что он увидит меня здесь, стоящую у двери, поэтому быстро вернулась обратно.
Врач зашёл в палату, разбудив медсестру. Та спросила, сколько времени. Врач вышел в коридор, взглянул на настенные часы, вернулся, ответил: «Без десяти двенадцать», покачал головой, посмотрев на меня, и удалился в ординаторскую.
Потом я открыла глаза и увидела маму. Она стояла у двери в мою палату.
Я подбежала к ней и заплакала. Она печально вздохнула и произнесла: «Ты должна остаться, а я — уйти». Я была так рада, что она пришла ко мне ночью, и совсем не хотела её отпускать. Несколько раз она повторила мне ту фразу. Наверное, чтобы я запомнила её на всю свою оставшуюся жизнь.
Конечно же, как потом выяснилось, мама ко мне ночью не приходила. Но я вернулась, а мама заболела.
В больнице ко мне подошли две медсестры-практикантки и попросили предсказать их судьбы. Я не умела этого делать и всячески пыталась им это объяснить, но они ничего не хотели слышать и сказали, что раз я была Там, то теперь могу ВСЁ. Информация полилась потоком откуда-то извне. Я говорила, а одна из медсестёр с ужасом смотрела на меня.
— Ты действительно всё знаешь!!! Всё, что ты сказала сейчас, уже было в моей жизни!