Игра в кошки-мышки

Карр Джон Диксон

— Спокойней, Джейн! — резко сказал Фред.

Оцепенение ужаса сковало всех присутствующих. Они недвижимо застыли на месте. И хотя Фред вел себя с прежней раскованностью, с лица его сползли все краски. Белый слепок, черное пятно, белый слепок, черное пятно…

— Ты этого не делал, — прошептала Джейн Теннант. — Это не ты. Ради бога, скажи, что ты этого не делал.

Этот стон привлек внимание судьи Айртона, вызвав у него раздражение.

— Мадам, — сказал он, — надеюсь, вы простите меня, если я попрошу вас предоставить мне самому разбираться в этом деле. — Он снова обвел взглядом всех присутствующих. — Похоже, оно обретает серьезный характер. Имеются ли у вас, сэр, какие-то объяснения?

Белый слепок, черное пятно. Пятно, от которого туманится и темнеет мозг. Фред устало посмотрел на судью.

— Вы в самом деле думаете, что это дело моих рук? — с неподдельным любопытством спросил он судью.

— Речь

идет не о том, что я думаю. Но коль скоро вы оказались замешанным в эту ситуацию, боюсь, вы не оставляете мне выбора. У вас или есть ответ на предъявленное обвинение, или нет его. Готовы ли вы дать его?

— В данный момент — нет.

Судья погрузился в раздумья.

— Может, вы и правы. Да, может, так оно и есть.

Фред продолжал рассматривать его с тем же неподдельным любопытством. Он тяжело дышал. Затем он повернулся к Грэхему:

— Хорошая работа, инспектор. Кстати, удалось ли вам найти револьвер, которым я пользовался?

— Пока еще нет, сэр. Но при наличии тех доказательств, что у нас уже имеются, в нем нет необходимости. У нас есть свидетель, который подтвердит, что обычно вы держали револьвер в боковом кармане правой дверцы вашей машины. И я склонен думать, что вся эта история обрела законченные очертания. Данное преступление не планировалось заблаговременно. Оно было совершено, так сказать, под влиянием момента. Как вы и рассказывали, в субботу вечером вы поехали в Тауниш, чтобы купить сигарет. Неподалеку от Лаверс-Лейн вы увидели, что навстречу вам идет мистер Морелл. Вы ненавидели его. Это вы не будете отрицать, мистер Барлоу?

— Нет, этого отрицать я не буду.

— У вас были весомые основания желать устранить его с вашего пути, о чем нам может поведать мисс Айртон. И когда вы увидели, что он направляется в вашу сторону, по пустынной дороге, где машины проезжают не чаще чем раз в двадцать минут, ручаюсь, в голове у вас возникли две мысли. Первая была такова: «Если Морелл идет навестить судью, ему не повезло, ибо судья в Лондоне». И вторая: «Черт возьми, я же могу его тут убить и без труда избавиться от этого проходимца; никто меня и не заподозрит». Вы из тех людей, Фредерик Барлоу, которые действуют стремительно и не раздумывая: трах-бах, а думать будем потом. Насколько мне подсказывает опыт, так поступает большинство убийц. Вы остановились и вышли из машины. Он подошел к вам. Вы не оставили бедняге ни одного шанса. Вытащили револьвер. Он понял, что вы собираетесь делать, и, повернувшись, попытался спастись бегством на пляже. Неподалеку стоит фонарь, и вы видели силуэт Морелла. Когда он оказался на другой стороне дороги, вы выстрелили ему в затылок за ухом. Пока еще по большому счету вам ничего не угрожало. Сомнительно, чтобы за шумом волн кто-то услышал выстрел, да и, как я говорил, дорога была пустынной. Но вам не повезло. Когда вы, испугавшись своего неожиданного поступка, подошли к нему и стали прикидывать, что же делать дальше, в поле зрения появился доктор Феллоус. Соображать вам пришлось быстро и без промедления. Но вот в неторопливости мышления вас никто не может обвинить. Вы вспомнили, что в одном из модельных домиков на Лаверс-Лейн постоянно обитает Черный Джефф. Одеяние мясника, которое постоянно таскает на себе Джефф, когда-то было белым, но со временем обрело грязно-серый цвет, смахивающий на костюм мистера Морелла. Со спины, когда не видны бакенбарды и все остальное, при тусклом освещении, жертву вполне можно было принять за Черного Джеффа, тем более что вы его так и назвали. И доктор повторил ваши слова. Словом, с Джеффом все обошлось. Все в округе знали, что с пятницы он не приходил в себя. Позже он и сам не мог припомнить, где был в субботу вечером, как, по вашим словам, свалился на обочине дороги. Но вот с трупом все обстояло по-другому. Если тело мистера Морелла найдут здесь или где-то неподалеку, если не удастся доказать, что он был жив и после того, как вас видели склонившимся над ним, то положение осложнится. Доктор Феллоус может начать вспоминать эту встречу и скажет себе: «Стоп, стоп!.. Так что там на самом деле было?..» И тут еще вы… Так что вам внезапно в голову пришла мысль о бунгало судьи.

— Очевидно, чтобы бросить подозрение на судью? — с циничной иронией сказал Фред.

— Нет! Ни в коем случае! Видите ли, дело в том, что вы думали, будто он находится в Лондоне и вернется лишь с послед ним поездом. Так что у него надежное алиби. Вы засунули тело мистера Морелла к себе в машину, выключили фары и, миновав Лаверс-Лейн, направились к коттеджу судьи. Увидев его, вы убедились, что все окна по фасаду темны, не считая слабого освещения в этой комнате, что, как вы подумали, было вполне естественно: человек, уезжая, оставляет гореть настольную лампу, поскольку возвращаться ему придется в темноте. В помещении никого не оказалось. Ваш замысел с пулей

и жевательной резинкой, которую, как вы знали, мистер Морелл всегда таскает при себе, обрел завершение в течение двух минут. Я слушал в суде, как вы ловко, практически мгновенно находите выход из сложных ситуаций, сэр. На пиджаке мистера Морелла остались следы песка, на который он упал. Вы отряхнули большую часть его, хотя (может, вы помните?) Берт Уимс обратил ваше внимание, что на вашей одежде остались следы белого песка. И (это-то, во всяком случае, вы должны помнить) на одежде мистера Морелла, когда мы нашли его, все еще оставались влажные пятна.

— Верно, — наконец подал голос судья Айртон. — И я это припоминаю.

Грэхем защелкнул замочек папки.

— Вот, собственно, и все. Вы втащили тело в дом, протерли все поверхности, где могли остаться отпечатки ваших пальцев, пустив в ход платок из нагрудного кармана (помните, мы его нашли здесь?), и разыграли вашу комбинацию. Вы успели выстрелить, спрыгнули со стола и подтащили тело поближе к нему, когда…

— Наверное, услышал, как кто-то идет? — осведомился Фред. У него был все тот же спокойный голос.

— Правильно. Вы услышали шаги судьи. Вы бросили револьвер и кинулись в окно. Вы оставили револьвер как доказательство, что выстрел был всего один. И вы пребывали в совершенной уверенности, что мы не сможем связать его с вами. Мы и не смогли. Вам оставалось сделать еще только одно. Вы понимали, что после такого звонка полиция незамедлительно примчится на место происшествия. Прибыть она могла по единственной дороге, что ведет к коттеджу судьи. Так что вы успели вернуться на нее и демонстративно поставили машину с выключенными фарами на противоположной стороне дороги, где и остановили Берта Уимса своим рассказом о Черном Джеффе. Так что он остался у всех в памяти столь же четко, как и разговор с девушкой на телефонной станции. — Повысив голос, Грэхем завершил свое повествование и наконец получил возможность перевести дыхание после столь долгого монолога. — А вот тут доказательство, — добавил он, хлопнув по папке.

— Единственное доказательство, инспектор? Признаю, оно довольно убедительное, но неужели это все, что у вас есть против меня?

— Нет, — ровным голосом ответил Грэхем. — Поэтому я и хотел, чтобы тут поприсутствовала мисс Айртон.

Констанс попятилась назад, пока не уперлась в буфет. Казалось, она хотела оставить максимальное расстояние между собой и Джейн Теннант. Ее лицо, бледное, с тонкими чертами, сейчас осунулось, как при тяжелой болезни.

— Эт-т-то я? — заикаясь, переспросила она, вжимаясь в самый угол комнаты.

— Видите ли, сэр, — продолжил Грэхем, одарив ее беглой сочувственной улыбкой, перед тем как повернуться к судье Айртону, — история мисс Айртон никогда не казалась нам достаточно убедительной. Нет. Да и сейчас не кажется таковой.

Но мы неправильно понимали ее. Пока доктор Фелл не рассказал о дополнительной пуле и о ложном телефонном звонке, мы считали, что она врет, пытаясь защитить вас. Но потом я подумал: каким образом она своими показаниями может защитить отца? Не может. И не могла. Ничего из ее слов не могло убедительно свидетельствовать в вашу пользу, да и каким образом? Единственная убедительная подробность, на которой она настаивала, была… так что там было? Я расскажу вам. Якобы она видела, как мистер Морелл шел по дороге и подходил к бунгало в двадцать пять минут девятого. Черт побери, вот тут меня и осенило! Да не отца она защищала, а мистера Барлоу.

Грэхем повернулся к Констанс. Вел он себя сдержанно и смущенно; в ярком свете канделябра лицо его густо побагровело, но серьезность инспектора, казалось, загипнотизировала Констанс.

— Итак, мисс, — мягко сказал он, — вот к чему мы пришли. Мы можем доказать, что в двадцать минут девятого, примерно через две минуты после убийства мистера Морелла, вы находились в телефонной будке на Лаверс-Лейн, всего в шестидесяти футах от места преступления. Даже если не удастся этого доказать, мы знаем, что вы несли чушь. В двадцать пять минут девятого мистер Морелл был мертв, а человек не может шествовать по дороге с пулей в голове. И если вы не хотите крупных неприятностей, вам не стоит настаивать на своей версии. И вот что я думаю, мисс. Я думаю, вы видели, как мистер Барлоу застрелил мистера Морелла. — Он откашлялся. — Затем, как я предполагаю, вы кинулись к этой телефонной будке — у вас было нечто вроде истерики — и попытались дозвониться до мисс Теннант. Наверное, чтобы попросить машину и добраться до дома. Но вам это не удалось, и вы вернулись к коттеджу. Обратите внимание, мисс, в то время вы оказались так близко к нему, что не могли ничего не видеть и не слышать выстрела! Ваше вранье, что вы, мол, видели мистера Морелла, когда он был уже мертв, доказывает, что вы уже оказались в курсе дела! Единственное, что нам предстоит решить, установив этот факт, — задержать ли вас как соучастницу…