Игра в кубики
Шрифт:
– Еще и заперся, – пробормотала Полина с горечью, – как будто боится, что я посягну на его распрекрасное тело…
Назавтра сразу после работы Полина поехала на другой конец города, где в новом доме клубной застройки жила сестра с семьей.
Виталина удивилась – сестра нечасто баловала ее такими визитами, а потому, впустив Полину, сразу спросила:
– Случилось что-то?
– Почему? – удивилась Полина, сунув в руки сестре пакет с фруктами для племянников
– Никогда ты не приезжала ко мне среди недели. Тапочки в тумбе возьми, – Виталина повернулась, окутав Полину тонким ароматом какой-то очень знакомой туалетной воды, и пошла в глубь квартиры, где располагалась просторная кухня с огромным дубовым столом, всегда покрытым льняной скатертью.
Полина посмеивалась над этой привычкой – ей казалось утомительным всякий раз приводить дорогой лен в порядок после застолий, но сестра пропускала все колкости мимо ушей:
– Нравится тебе с газетки есть – никто не возражает, а в мой домашний уклад не влезай.
Полина и не влезала, просто удивлялась, как у Виталины хватало терпения и времени на такие вещи, как крахмальные скатерти, выглаженное до идеального состояния постельное белье, ежедневное мытье полов и чистка серебряных столовых приборов. Сама Каргополова считала столовое серебро признаком какого-то дремучего мещанства, и в ее доме пользовались прозаичными вилками и ложками, купленными в посудном магазине, уборку она затевала только в выходной, и то не в каждый, и если бы не муж, непонятно, как вообще справлялась бы с домашними делами.
Виталина же придерживалась мнения, что дети должны с самого раннего возраста привыкать к хорошим условиям, к красивым интерьерам, к удобной посуде и правильно сервированному столу, чтобы в будущем у них появилось желание и самим обустроить свою жизнь подобным образом.
Оказавшись в уютной кухне сестры, Полина сразу уселась возле окна и приоткрыла створку:
– Я покурю, пока детей нет.
– Они еще не скоро, их сегодня Степан забирает, тренировка поздно заканчивается. Кури спокойно.
Виталина начала готовить ужин, попутно выставив на стол перед Полиной два бокала и штопор:
– Давай-ка по чуть-чуть, я же вижу, какая ты напряженная.
– Сильно заметно? – вкручивая штопор в пробку, спросила Полина.
– Конечно. Ну, выкладывай, пока никого нет, за этим ведь явилась.
Полина налила вино в бокалы, взяла свой, покрутила в пальцах:
– Мне кажется, Витка, у Лёвы кто-то есть.
– Что? – удивленно протянула сестра, закрывая холодильник, из которого только что вынула замаринованную рыбу. – У Лёвы? Баба, что ли? Да ты спятила, Полька! У него на это элементарно нет времени.
– Когда надо, время всегда найдется. Веришь – а мне банально ни до чего, у меня опять
– Ой, да прекрати ты! – сунув в руку сестре только что очищенную морковь, сказала Виталина. – Ну, что такое эта «тихая гавань», «негромкое семейное счастье»? Бред сопливый. И не для твоего характера такие заморочки, Полька. Я тебя знаю, как никто – и как только ты достигнешь этой мифической гавани, тебе там станет так скучно, что ты все тамошние кораблики спалишь к чертовой бабушке. Так что смирись, сестра, – то, что происходит в твоей жизни, вполне закономерно и соответствует твоим потребностям и запросам. Ну, может, стоит слегка подкорректировать собственное поведение.
– А что с ним не так? – хрумкнув морковкой, спросила Полина, удивляясь, как быстро сестра разложила по полкам ее переживания.
– Ты серьезно? – Виталина на секунду перестала шоркать морковкой по терке и повернулась к Полине. – Ты считаешь нормальным, что мужик взвалил на себя все домашние дела? Нет, я не спорю – кто успевает, у кого времени больше, тот и делает, ничего нет в этом ужасного, но, когда муж превращается в домохозяйку на постоянной основе, при этом еще и работая… Ну, знаешь, дорогая, это перебор.
Она снова принялась натирать морковку, а Полина, подперев щеку кулаком, снова спросила:
– Ты думаешь, Лёву это напрягает?
– А то нет!
– Он бы мне сказал.
– Я вот больше чем уверена – говорил, и не раз. Но ты так вечно занята, что могла и не услышать.
Полина округлила глаза:
– Ерунды не говори!
– Ой, перестань! – отмахнулась Виталина. – Это у тебя никогда нет времени на общение с родственниками, а твой муж, между прочим, никогда не пренебрегает семейными торжествами. И там мы с ним, представляешь, разговариваем. Но ты об этом, конечно, ничего не знаешь.
– Ты теперь мне мамин день рождения до старости припоминать будешь? Я дежурила, не могла уйти! А маме вообще все равно!
Виталина ссутулила плечи, оперлась руками о столешницу и проговорила негромко:
– Маме – да, все равно. А мне – нет. И детям нашим тоже – я ведь это для них делаю, чтобы помнили бабушку.
Их мать умерла пять лет назад, сгорела в пожаре, устроенном нетрезвым соседом в их двухэтажке. Тогда погибли все жильцы четырех квартир – кроме самого виновника пожара.