Игра в любовь
Шрифт:
Майкл вскочил с кушетки и чуть поморщился, схватившись за ребра.
— Но ведь этот тип ударил тебя! И едва не провалил игру. Он оскорбил нас обоих. Неужели ты хочешь, чтобы я не собирал совет? Да ты с ума сошла!
Робин поднялась и подошла к нему.
— Если бы ты послушал его, Майкл! Послушал бы, что он говорил о своих родителях… Не думаю, что Рик пытался оправдать себя. Мне показалось, что он стремится лишь к одному — хочет стать хорошим игроком.
— Вот как? Заносчивый и самоуверенный мальчишка.
— Временами точно
Майкл вздохнул.
— Нет, Робин, таким я никогда не был.
— Возможно. Но тебе никогда не приходилось доказывать, что ты кое-чего стоишь.
Майкл привлек ее к себе.
— Хорошо, Робин, я дам ему еще один шанс. Но если он хоть раз к тебе прикоснется…
— Майкл… — Она положила голову ему на плечо. — Майкл…
Он обнял ее, и Робин со вздохом прикрыла глаза. Немного помолчав, прошептала:
— Ты напрасно беспокоился. Я прекрасно выспалась после нашего вчерашнего ужина и вполне могла участвовать в игре.
Майкл снова вздохнул. Ему очень не хотелось об этом говорить, и он поспешил закрыть тему:
— Что ж, обещаю, что подобное больше не повторится.
«Господи, как хорошо рядом с ним, — промелькнуло у Робин. — Наверное, возникает точно такое же ощущение, когда наконец-то возвращаешься в давно покинутый дом».
«Все неприятности забываются, когда она рядом, — думал Майкл. — Она такая нежная, такая изящная… И меня все сильнее к ней влечет». Тут он снова вспомнил о словах Рика. Нет, он не спал с ней, но это величайший соблазн в его жизни. Майкл чувствовал, что ему все труднее сдерживаться, когда Робин рядом. Его влекло к этой девушке. Осторожно отстранившись, он пробормотал:
— Пожалуй, я пойду. Автобус отправляется в четыре утра. Спокойной ночи.
Майкл сидел в своем кабинете, уставившись в обшитую панелями стену. Ему предстояло решить, собирается ли он и в дальнейшем поддерживать отношения с Робин. Если собирается — то не следовало афишировать эти отношения. Он уже пережил это с Джоанной, когда их личная жизнь стала достоянием публики. Он совершал глупость, позволяя фотографировать их объятия и поцелуи. Больше такое не повторится. Тому, что происходит между мужчиной и женщиной, не место в таблоидах.
Таблоиды? Размечтался! Теперь это будут местные газетенки. Он уже не звезда, дни его славы миновали. А у Робин все впереди. Она добьется успехов в бейсболе, а потом наверняка станет прекрасным преподавателем. Если ей удастся повлиять на Рика, она станет выдающимся наставником. И еще ей предстоит выйти замуж, создать семью…
Размышляя о своих отношениях с Робин, Майкл все больше мрачнел. Однако он не мог не признать: она воскресила его, заставила вновь испытывать влечение к женщине. А может быть, он реагирует так только на нее? Будет ли он точно так же реагировать на других женщин? За четыре года он ни на одну даже не взглянул.
Эти мысли не давали ему покоя, и Майкл догадывался, к какому выводу он в конце концов
В комнате вдруг стало нестерпимо жарко. Его лоб покрылся испариной. Майкл поднялся, подвинул рычажок кондиционера к положению «холод» и отправился спать. Он твердо решил выбросить из головы и Робин, и мысли о любви.
Шины шуршали по асфальту — команда ехала в Джексонвилл, во Флориду. Было еще темно, и все игроки спали; только Робин, сидевшая под маленькой лампочкой, читала какой-то роман.
Майкл неожиданно чихнул, и Робин подняла голову.
— Будь здоров, — прошептала она и снова погрузилась в чтение.
Робин старалась не придавать особого значения тому, что произошло между ней и Майклом позавчера за ужином — лучше не обольщаться… И все же она не могла забыть его объятия, страстные и нежные; и ей до сих пор казалось, что она чувствует вкус его губ.
— Будь здоров, — пробормотала она, когда Майкл снова чихнул.
Услышав ее голос, Майкл поднял голову. Даже сидя на переднем сиденье, он чувствовал близость Робин. Но если он позволит себе полюбить ее… Если он полюбит эту девушку, а она разобьет его сердце, все будет кончено.
Что же с ним происходит? Майкл вдруг почувствовал, как гулко бьется его сердце. Он научился жить один, научился обходиться без любви. И вовсе не Джоанна превратила его в отшельника, он сам во всем виноват.
Любовь к игре и данный Богом талант сделали его самым молодым участником легендарной команды «Все звезды», побеждавшей на международных турнирах. Журналисты охотились за ним и прославляли его. Но вместе с ранним успехом пришло и ощущение собственной исключительности — ему казалось, что он неуязвим.
Получив травму, Майкл не сразу понял, что карьере пришел конец. Когда его везли в госпиталь, он был уверен, что современная медицина быстро поставит его на ноги и он скоро вернется на поле.
Даже теперь, спустя четыре года, он обливался холодным потом, вспоминая, как впервые узнал о приговоре хирургов. Доктора сказали, что он никогда не сможет играть, а если все же выйдет на поле, то после самой незначительной травмы лишится ноги. Сначала Майкл отказывался верить врачам, потом попытался переубедить их, уверял, что они ошибаются.
Джоанна приходила в госпиталь каждый день. Она сопровождала его на процедуры и подбадривала, давая понять, что для любви нет взлетов и падений, не существует травм. Когда же стало ясно, что доктора не ошиблись в своих прогнозах, Майкл решил обсудить планы на будущее.
— Мне надо получить образование, — говорил он. — Может быть, сделаю карьеру компьютерщика. Думаю, у меня получится.
— Компьютерщика? — машинально переспросила Джоанна.
— Конечно, прежнего успеха уже не будет, — продолжал Майкл. — Правда, сейчас мне предлагают место тренера в низшей лиге, в команде «Сателлиты». Это в Битлвилле, в Алабаме.