Игра в отрезанный палец
Шрифт:
«Макдональдс»! — обрадовался Виктор. —Хоть что-то домашнее, родное".
Рука опустилась к боковому карману пиджака, ударила по нему, вызвав тяжелый звон английских монет.
Это было, пожалуй, единственное место, где он знал что и как делать. К тому же проголодался. Зашел, смело взял «Биг Мак» и чашку кофе. Присел за маленький столик лицом к витринному окну. Теперь можно было смотреть на лондонскую улицу со стороны — это тоже было интересно.
Прошла мимо «Макдональдса» группа азиатов с раскосыми глазами и тут же вспомнился Виктору Рефат,
«Значит, и он участник конференции! — думал Виктор. — Хорошо бы его найти, пива вместе выпить… Хотя он, кажется, не пьет. Ну тогда чаю или кофе…»
Снова всплыла перед глазами Москва и ближнее Подмосковье. Виктору и теперь было трудно понять: что в Рефате вызвало у него уважение и искренний интерес?
То, что он не пил? Вряд ли. Скорее его серьезность, то, что он не юлил, говорил правду. И прежде всего то, что он сам себя уважал.
Виктор вдруг подумал о себе, задал сам себе вопрос о самоуважении. Уважал ли он себя? И да, и нет. Даже если и уважал, то самоуверенности это ему не добавляло. Почему? Да потому" что все время выходило, что кто-то им играет, кто-то превращает его в марионетку. Даже родное посольство делает из него какую-то ширму для установления своих контактов.
Доев «Биг Мак», Виктор снова уставился через толстое чистое стекло на улицу. Мимо медленно проехал негр в розовом комбинезоне верхом на дорожном пылесосе. На его лице было столько гордости и самоуверенности, что можно было подумать, он скачет на собственном арабском скакуне.
В гостиничной «рецепции» вместе с ключом от своего номера Виктор получил конверт. Удивленный, сразу раскрыл его и прочитал вложенную записку.
"Рад встрече, я-в 602-м номере на шестом этаже. Зайди! Есть новости.
Рефат".
Поднявшись в лифте на шестой этаж, Виктор сразу отправился в 602-й.
— Открыто! — крикнул Рефат в ответ на осторожный стук в дверь.
Виктор вошел.
Рефат стоял в коридоре. На нем отлично сидел темно-синий приталенный костюм, делавший его похожим то ли на какого-то киноартиста, то ли просто на мужчину с обложки журнала.
— Заходи, заходи! — сказал он, протягивая руку;
Обменявшись рукопожатием, они прошли в комнату — такую же, как у Виктора.
— Ну что, не ожидал? — спросил Рефат.
— Не ожидал, — кивнул Виктор.
— А я ожидал… Рад встрече. Соку выпьешь? Виктор согласился, и Рефат достал из холодильничка пакет апельсинового сока. Взял со стола два стакана.
— Ты давно отмыванием денег занимаешься? — спросил с улыбочкой Рефат.
— Второй день.
— Еще пару дней позанимаешься — не повредит. Это все-таки общее образование! По-польски говоришь?
— Нет…
— Жаль, но не страшно. Подожди секундочку!
Рефат подошел к тумбочке, на которой стоял телефон. Набрал номер.
— Войчек, зайди пожалуйста! — сказал он в трубку. Потом, вернувшись к столу, хитро улыбнулся, отчего глаза его стали более раскосыми. — Я тебя сейчас с хорошим поляком познакомлю…
— Почему скука? — не согласился Виктор. — Я тебе просто завидую.
— Ну-ну, нашел, чему завидовать. У каждого человека свои проблемы с печенью!
В дверь постучали.
— Открыто! — громко сказал Рефат.
Зашел невысокий худенький мужчина лет сорока в джинсах и легком голубом пиджаке поверх черной футболки. Прическа под бокс, острый носик и голубые глаза.
— Войчек Струх, — протянул он руку Виктору. Виктор тоже представился.
— Фотографии принес? — спросил Войчека Рефат. Поляк полез во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда конверт.
— Давай, давай его сюда, мы сейчас Витю озадачим!
Рефат достал из конверта фотографии и протянул Виктору. Виктор всмотрелся в снимки, но ни одного знакомого лица не увидел. Правда, на фото, сделанном в кафе, за столом сидели трое мужчин, но лицо одного было словно изъято из фотографии. Большое темное пятно вместо лица.
Виктор поднял вопросительный взгляд на Рефата.
— Это наш человек в Польше. На него вышли от имени СБУ и попросили оказать несколько услуг для двух гостей с Украины, в том числе и новые паспорта. Но самое интересное, что за этими двумя следом шли еще двое украинцев — провожали до немецкой границы, время от времени позванивая в Киев.
— Мы думали, что их где-то у немецкой границы угрохают, — вступил в разговор Войчек, — поэтому тоже за ними своих пустили. У «провожатых» было оружие. Но в последний момент они развернулись и поехали назад… У нас за прошлый год было пять трупов из СНГ с поддельными паспортами. Только одного опознали, а остальных так и похоронили. Надоело быть кладбищем!
— Вы так хорошо по-русски говорите! — удивился Виктор.
— С волками жить — по-волчьи выть! — усмехнулся поляк.
— Ну ты потише! — шутливо поднял палец Рефат. — А то я за весь русский народ обижусь!
Войчек рассмеялся.
— Ладно. Посмеялись и хватит пока, — Рефат возвратил разговор в серьезное русло. — Как у нас говорят: есть основания полагать, что эти двое имели отношение к последнему полету генерала Броницкого… Наши люди в Германии пытаются их найти, но Германия теперь велика, даже слишком великая… Если они просто прячутся, то мы их можем и не найти. А вот если они уехали не только прятаться, но и искать кого-то или что-то, то рано или поздно сами на свет выйдут…
— А что они могут искать? — поинтересовался Виктор.
— Это знает тот, кто их послал. И эти двое, наверно, — Рефат показал на другую парочку — плотный блондин лет пятидесяти с короткой стрижкой и коренастый мужчина лет сорока пяти с усами-щеточкой а-ля Руцкой.
Виктор задумался, глядя то на парочку беглецов, то на «провожатых».
— Бери, это тебе. Еще насмотришься! — сказал Рефат. Спрятав фотографии в карман пиджака, Виктор снова вопросительно глянул на Рефата.
— Может, выйдем посидим где-нибудь? — предложил Виктор.