Игра в прятки

Селезнева Екатерина

В спальне и правда ждали слуги, что были на пикнике. Едва сдерживая отвращение, позволила себя одеть и причесать.

— Госпожа, мы должны принести клятву, — произнёс старший и все трое опустились на колени.

— Позже, — отмахнулась, сосредоточившись на том, чтобы успокоиться, накинула на себя заклятие спокойствия, посчитав, что лишним не будет, сразу стало легче. – Ведите.

В коридоре было пусто, что умилило, но заклятие действовало безотказно. В общей гостиной, куда меня привели, сидели все мужья. Коротко кивнула и села

в кресло. Говорить не стала, ждала, кто не выдержит первым.

— Выспалась? – Себастьян был в своём репертуаре, на губах усмешка, а губы кривятся чуть презрительно. Смотрю на него сквозь призму наносного спокойствия и только сейчас осознаю, что это его истинное лицо, всё остальное было маской ради дела.

— Да, спасибо, что спросил, — отвечаю предельно спокойно и честно. Мысленно вела счёт, ожидая, насколько его хватит. Ровно пять секунд и он срывается.

— Прекрасно, мы рады, — разводит руками, видимо, имея в виду и побратимов. – А вот мы уже третий день отбиваемся от мужей аршмы, которой ты помогла.

Чуть выгнула бровь, не понимая, к чему он ведёт, но как и всех истериков, Себастьяна начало бесить моё спокойствие.

— Не понимаешь? – зло посмотрел и сжал челюсти.

— Нет, не понимаю, — развела руками спокойно, — и больше всего непонятна твоя реакция. Чтобы до тебя дошло дорогой, объясню на пальцах. Если у нас с тобой родятся близнецы, ты тоже с лёгкостью выберешь, кого убить?

Отпрянул как от удара и посмотрел жестко, чуть потемневшим взглядом.

— Это традиции, что ты, пришлая можешь знать об этом? — Зло прошипел в ответ.

— Предлагаю разрешить спор в храме, перед лицом Бога, пусть он нас рассудит, — предложила, безразлично посмотрев на всех присутствующих. Повисшая тишина была лучшим ответом. – Никто не против? Тогда этот вопрос решён.

— Да, это будет правильно, — произнёс Теодор, — лучшего решения не найти. А что насчёт нас?

— Нас? – обвела пространство рукой. – О чём ты дорогой супруг? Вы украли мои украшения, заперли, приставили охрану и слуг, от которых меня воротит. Это называется компромисс?

И опять тишина, повисшая тяжёлым комом на душе.

— И знаешь, если так подумать, вся ситуация с аршмой, была подстроена, — улыбнулась, — вот только вы не ожидали таких последствий. Пусть так, но я благодарна вам, потому что смогла спасти три невинных души. Как они себя чувствуют?

— Прекрасно, — Даниэль подал голос и встал, подошёл и присел на корточки, рядом с моим креслом. Глаз отводить не стала, силясь понять, что ему надо. – Дети чувствуют себя хорошо. Прости, если опять перегнули, мы просто не знаем, как всё исправить. Твоё спокойствие и безразличие убивает.

Отвела взгляд и посмотрела в окно. В гостиной тоже решётка. И вроде бы вот оно небо, но не дотянуться. Клетка не позволит. Едва заметно вздохнула и посмотрела на сидящего у моих ног мужа.

— Ваше нежелание видеть и чувствовать, что вы причиняете мне боль, убивает не меньше, но как видишь,

не жалуюсь, — осторожно коснулась рукой его волос, пропуская пряди сквозь пальцы, — когда нет доверия и уважения, сложно договориться. Любовь в этом мире стала синонимом боли. Вы предаёте женщин и оставляете умирать, когда в вас нуждаются больше всего, прикрываясь страхом смерти и традициями, какими бы дикими они небыли. Это так мало дать клятву, заключить полный брак, но всеми действиями показывать, как вы меня презираете. И дело не в иномирности моей души. Вас такими воспитали. И знаешь, это уже не исправить, всё потому, что вы сами не хотите, просто не верите, что может быть как-то по-другому.

Глава 29.

Из глаз потекли слезы, смахнула, растирая между пальцами влагу, сама испугавшись своей слабости. Сделала глубокий вдох и выдох, призывая себя к спокойствию. Несколько заторможено посмотрела на мужей, они почему-то кружились, вокруг меня то приближаясь, то отдаляясь. Прикрыла глаза, чтобы не видеть лиц. Ужасно хотелось спать, так что сил сопротивляться не осталось. В глазах потемнело, слабость навалилась как дракон всем весом. Сквозь шум в ушах услышала топот, меня почему-то трясло, а потом мир вернулся в нормальное состояние.

— Мы когда ни будем помнить о том, что жену надо кормить, прежде чем устраивать разговоры? – прозвучало взволнованное от Теодора. – Себастьян? Я просил проконтролировать её состояние. Она проспала три дня. Чем ты опять был занят?

— Указания слугам были отданы, — послышалось фырчанье.

Открыла глаза, чтобы увидеть скульптурную композицию, взволнованные мужья над постелью больной жены. Моргнула, но картинка перед глазами не изменилась.

— Лежи, — был дан строгий приказ, Себастьян лёг рядом, положил руку на живот, — сейчас принесут бульон.

— Можно поинтересоваться, что ты делаешь? – сопротивляться не пыталась, лениво наблюдая за его действиями.

— Обнимаю тебя, — счастливо выдохнув, произнёс, — пока у тебя нет сил прогнать.

— Это я и без тебя вижу, — усмехнулась в ответ, — непонятно только зачем?

— Как зачем? – возмутился и приподнявшись заглянул в глаза. Поправил волосы, провёл пальцем по щеке. – Наслаждаюсь.

Ответить не успела, послышался стук. Дверь открылась, слуги внесли еду и стол. Накрыли по всем правилам и удалились, вежливо кланяясь.

— Вы собираетесь есть тут? – сильнее удивить не могли.

— Да, — Теодор отодвинул Яна и поднял на руки, — потому что хотим провести с тобой время, а сил высидеть в столовой у тебя нет.

Кивнула, не понимая, в чём разница. Оказалось всё просто. Сел, не выпуская из рук, и начал кормить бульоном, как маленькую девочку.

— Я не настолько ослабла, ложку удержать могу, — попыталась забрать прибор из рук, но мне погрозили пальцем.

— Так, я буду уверен, что ты поела, — произнёс с улыбкой и зачерпнул очередную порцию супа.