Игра в реальность

Калугин Алексей Александрович

– Не более того, что известно вам, – ответил Менелай. – До недавних пор я редко покидал свою скромную обитель. К тому же я, в отличие от вас, не имею возможности самостоятельно путешествовать между возможными вариантами реальности. Покидая бездну, я оказываюсь только в том месте, где в данный момент находитесь вы. Надеюсь, я не очень сильно досаждаю вам?

– Ну что вы! – вполне искренне ответил я. – Не говоря уж о том, что вы открыли мне глаза на иллюзорность общепринятой реальности, с вами просто интересно общаться.

– Приятно это слышать, – ответил Менелай. – Должно быть, за столетия вынужденного бездействия я не

полностью утратил навык общения и не разучился вести себя в обществе. Вы знаете, в свое время меня считали душой любой компании. Наверное, вам известно, что искусство анекдота зародилось именно в Элладе. Разумеется, найти того, кто придумал первый анекдот, сейчас уже невозможно. Но я могу с законной гордостью сказать, что стоял у истоков этого жанра устного народного творчества. Находясь под стенами осажденной Трои, я, чтобы поддержать дух своих воинов, сочинил несколько забавных историй, героями которых был царь Приам и ненавистный Парис. Уверяю вас, эти истории пользовались колоссальным успехом. К настоящему времени они, конечно же, утратили актуальность звучания, но, поскольку человек всегда остается человеком, мои анекдоты, смею надеяться, по-прежнему способны вызвать улыбку. Если хотите, могу рассказать парочку.

– Спасибо, но не сейчас, – ответил я.

Непонятная тревога не оставляла меня. Слушая Менелая, я одновременно всматривался в ту сторону, куда ушел Витька, надеясь увидеть его, возвращающегося назад.

– Истории отнюдь не плохи. – Судя по голосу Менелая, мой отказ обидел спартанского царя.

– Не сомневаюсь в этом, – заверил я его. – Но сейчас я просто не в состоянии воспринимать юмор.

– Вы о чем-то беспокоитесь? – догадался Менелай.

– Верно, – кивнул я.

– И что же вас настораживает? На мой взгляд, этот мир совсем неплох. Конечно, местный пейзаж не имеет ничего общего с суровой красотой моей родной Спарты, но тем не менее, имей я такую возможность, я не отказался бы присесть рядом с вами на скамеечку и провести часок-другой в блаженном ничегонеделании.

– Именно это меня и беспокоит, – сказал я. – Почему, кроме нас и трех старушек, во дворе больше никого нет?

– В самом деле, – озадаченно произнес Меннелай. – Довольно странно.

– Не могли бы вы заглянуть в окна ближайшего дома и посмотреть, что там происходит? – спросил я.

– Увы, я не имею возможности удаляться от вас на значительное расстояние, – с сожалением произнес Менелай. – Если вы подойдете к стене дома, то я, пожалуй, смогу дотянуться до окон второго этажа.

– Не сейчас. – Я увидел Витьку, быстро шагающего по газону между деревьями.

– Как вам будет угодно, – не стал спорить Менелай.

Бабушки, сидевшие на скамеечке в другом конце дворика, тоже внимательно наблюдали за моим приятелем. И теперь их снова было четыре, как в тот момент, когда мы только появились здесь.

– Ну, как дела? – спросил я у Витьки.

– Ты знаешь, Анатоль, – Витька тяжело рухнул на скамейку рядом со мной и откинулся на спинку, положив на нее локти, – это самый паршивый вариант реальности из всех, где нам довелось побывать. Смотри, что здесь курят.

Он показал мне плоскую пачку сигарет, склеенную из грубой оберточной бумаги. На лицевой стороне коричневой краской нечетко и неровно был оттиснут рисунок: человек на фоне гор с рюкзаком за спиной и палкой в руке. Сигареты назывались «Памир».

– Денег с меня не

потребовали, но ничего другого в табачном ларьке просто не было. Зато спички дали бесплатно.

Витька показал мне спичечный коробок. На этикетке была нарисована горящая спичка и написано: «При пожаре звоните 03».

– Я еще и в магазин зашел, – продолжал между тем Витька. – Там – голяк. Только яйца, соль, макароны и какая-то крупа. Масла и мяса нет даже по талонам. Водка в винном отделе имеется, а вот воды никакой нет – ни минеральной, ни лимонада. Видимо, здесь пьют только воду из-под крана.

Витька распечатал пачку сигарет – для этого ему пришлось разорвать ее сбоку – и достал приплюснутую сигарету без фильтра. Осторожно понюхав ее, Витька скривил презрительную гримасу. Но все же сунул сигарету в рот и, взяв у меня спички, прикурил.

Сделав всего затяжку, Витька закашлялся и сплюнул на землю.

– Ну и дрянь, – прохрипел он. – Могу поспорить, что настоящего табака в той смеси, что набита в сигареты, не больше пяти процентов.

Сказав это, он снова сунул сигарету в рот и затянулся.

– Никогда не мог понять пристрастия людей к табакокурению, – заметил Менелай.

– Я тоже, – поддержал я его.

– Что? – удивленно глянул на меня Витька.

– Менелай вернулся, – заявил я.

– А… – Витька снова затянулся. – Ну и что он может нам сообщить?

– Он предлагает рассказать пару анекдотов о Парисе, – сказал я.

– Отлично, – с готовностью кивнул Витька. – С удовольствием послушаю.

– Дело было в Микенах, – тут же начал Менелай. – Парис нашел себе шлюху и…

– Не сейчас, – перебил я спартанского царя.

– Мне показалось, что ваш друг хочет послушать мой анекдот, – с досадой, но одновременно и с вызовом произнес Менелай.

– Да пусть рассказывает. – Витька еще раз затянулся, бросил недокуренную сигарету на землю и раздавил ее носком ботинка.

– Ты намерен остаться здесь навсегда? – спросил я у него.

– Лучше сразу же пристрели меня, – не задумываясь ответил Витька.

Я машинально хлопнул ладонью по внутреннему карману куртки, в котором лежал пистолет. Оружие было на месте. Где-то на самом краю сознания промелькнула коротенькая мысль, что от пистолета, наверное, лучше бы избавиться. В борьбе с теми врагами, которых мы успели себе нажить, он вряд ли поможет, а вот в какую-нибудь неприятную историю попасть из-за него можно совершенно запросто. Но я почти не обратил внимания на эту мысль, решив, что сейчас главное другое.

– Анекдоты оставим на потом, – сказал я. – Ты выяснил, где мы находимся?

– Как выясняется, прошли мы немало, но двигались не в том направлении. Я полагал, что мы должны выйти на Петровский бульвар, а мы оказались почти в самой середине Сретенского. – Витька махнул рукой в сторону проходившей за деревьями дороги. – Кстати, газеты здесь тоже бесплатные. Вот только выбор невелик.

Витька достал из-под куртки скрученную в трубочку газету и кинул ее мне на колени.

Газета называлась не «Правда», как предсказывал Витька, а «Истина». Впрочем, различия этих двух газет заключалось только в названии и формате газетной полосы. «Истина», которую я держал в руках, была похожа на заводскую малотиражку или на «Пионерскую правду», если кто еще помнит такую газету. В подборе же материалов, их подаче и оформлении «Истина» была точной копией «Правды» начала 80-х.