Игра в семью
Шрифт:
Надевая ботинки Вадим все косился на мои ноги. А я, почувствовав некую неловкость, нервно дергала себя за подол халата, мысленно желая его удлинить. Вадик выпрямился и, совсем без лишних намеков, скорее уж по-дружески, чмокнув меня в щеку, сказал:
— Я в твой телефон свой номер забил. Так что, соскучишься — звони.
— До завтра точно на вряд ли, — с улыбкой заявила я.
Проводив родственничка, я вернулась на кухню. Хоть голова и не болела, но общее состояние было все равно, мягко говоря, неважное. И я приняла решение сегодня бездельно поваляться в постели.
По развлекательному каналу шел комедийный сериал, серия за серией, которые я уже видела. Особо не прислушиваясь к происходящему на экране и допив кисленький лимонный чай, я накрылась одеялом и прикрыла глазки. Я и сама не заметила как уснула.
Резко открыв глаза, я увидела, что один сериал уже сменился на другой. Я протяжно зевнула и попыталась прикинуть сколько же я проспала. Судя по увиденному мной на экране — уже был вечер. За окном еще светло, но летом-то и темнеет поздно…
Странно что мне никто не звонил… Точно! А как мне мог кто-то позвонить, если утром телефон я отключила? Я схватила мобильник и нажала кнопку включения. Как только программа запустилась, мне сразу же пришло несколько сообщений о пропущенных звонках: раз пять звонила Ксюха и целых пятнадцать звонков от Вовочки.
Нервничал, наверно, и переживал. Ну ничего, объясню ему все завтра. Придумаю что-нибудь уже на свежую голову.
Посему презвонить я решила Ксюхе.
— Привет, — ответили мне на том конце трубки.
— Привет. Ты звонила?
— И не один раз, — захихикала подружка, а затем пропела: — Как дела? Как ночь прошла?
— Как ночь прошла я не заметила. Я спала.
— А Вадим как?
— Родственничек тоже спал. По соседству, но под другим одеялом.
— Да? А чего так? Я-то думала вы найдете себе занятие поинтересней и полезней, — опять захихикала Ксюшка.
— Сон — это очень полезно, — решила я поспорить.
— Секс полезней, — серьезно сказала Ксюня, а потом вдруг добавила: — Ты ему нравишься.
— Что я ему? — переспросила я.
— Нравишься. Это видно.
— Кому видно?
— В первую очередь мне.
— Ну и что? — фыркнула я. — Зато он мне совсем не нравится.
— Нравится. И не спорь. Я-то тебя знаю, подруга…
В этот момент я услышала, как открывается входной замок. Сделать это своим ключом мог только один человек. И этот человек, открыв дверь, со странным шумом ввалился в квартиру и вскоре я услышала Вовочкин голос:
— А где там мой котенок?
— Ксю, я перезвоню. У меня гости, — сказала я подруге в трубку и нажала кнопку сброса.
Вовочка появился в дверном проеме, пристально огляделся и со странной улыбкой уставился на меня:
— Котеночек… — пропел он и, я лишь взглянув на него, поняла, что Вовочка очень сильно пьян. В стельку. Он едва стоял на ногах и неуклюже опирался рукой о дверной косяк.
— Привет, — поздоровалась я, не поднимаясь с кровати. — Решил навестить?
— Решил, — пьяно кивнул он. — Ты одна? — Я кивнула. — Очень хорошо.
Вова неуверенно шагнул в комнату и вдруг споткнулся, а я, предвидя
— Ты где так нализался? — поинтересовалась я. Вовочка махнул рукой, смешно улыбнулся и полез ко мне целоваться. — О нет! — запротивилась я, отстраняясь.
— Че, противно, да? А я вот люблю тебя любую… Безумно! С ума меня ты сводишь. И знаешь об этом, и этим пользуешься… — он резко нахмурился. — Ой, простите, я ж забыл, мой котенок меня… бросила! Представляешь? — он повысил голос. — Мой любимый, милый, страстный котенок… — здесь он глубоко вздохнул и снова сказал громко и с надрывом: — И сразу какого-то левого мужика домой привела… быстро так! Какой шустрый у меня был котенок…
Не зная как правильно реагировать на такой странный и эмоционально не устойчивый поток речи, я замотала головой:
— Вова, ты не в адекватном состоянии…
— Вова?! — удивился он. — А куда же делся Вовочка, а? — он истерично засмеялся, а потом резко сдвинув брови, спросил: — Все — стал не нужен?! — я покачала головой, а Вова схватил меня за руки, сильно сжимая их в своих ладонях. — Ну да, у тебя же другой мужик теперь есть… Новый! — я попыталась вырваться, но меня не отпускали и от этого становилось еще только больней. — Молодой? — вновь повышая голос, спросил дядюшка. — Блондин, брюнет… Лысый? Каких ты предпочитаешь? А? Отвечай! Котенок!
— Разных! — неожиданно и со злостью вырвалось у меня, а Вовочка резко замахнулся, я интуитивно сжалась и отвернулась. Но удара не последовало.
Он отпустил меня, бегло огляделся, а потом нервно потер руками свое лицо:
— Ты мне всю душу за последние дни вымотала! Всю! На мелкие кусочки, без ножа режешь! — он взвыл и обреченно добавил: — Я себя не узнаю. Я себя… ненавижу. Никого и никогда я так не ревновал… Безумие какое-то…
Пребывая в полнейшей растерянности, я коснулась Вовочкиного плеча и погладила ее:
— Давай потом поговорим? Завтра? — ласково предложила я. — А сейчас… Иди домой. К жене, — попыталась сказать я спокойно, но, увы, поздно поняла, что последние два слова говорить не стоило — они вконец его разозлили:
— О! Иди к жене — как в наказание, да? — он уставился в мое лицо, водя по нему гневным взглядом. — Да, я спрашиваю? — я молча отвернулась. — А это и есть для меня наказание! Мне с ней противно! И с каждым годом, с каждым месяцем и с каждым днем мне все противней и противней! — он остановился, как-то странно на меня посмотрел и шепотом закончил: — Другое дело ты…
Кто бы мог подумать, что у человека, который едва стоит на ногах, может быть столько силы. Он толкнул меня, повалил лицом в низ на кровать и навалился сверху, заламывая мои руки у меня на спине. Рукам было больно, я материлась и пыталась сопротивляться и отбиваться. Но этим, судя по всему, только подстегивала его еще больше. Вова схватился за край моего халата и одним рывком, разорвал его по шву — я услышала как затрещала шелковая ткань. Потом так же, не церемонясь, потянул за трусики, резко дернул кружевную ткань, и вскоре швырнул на пол то, что от них осталось…