Игра ва-банк
Шрифт:
Крутанувшись на кресле, я пожала плечами:
– Ничего, ты не виновата. Это грымза Челенджер на меня настучала. – Мой взгляд упал на пухлую папку с завязками. – Кстати, совсем забыла. Вот. Какая-то девушка из клиентского просила тебе передать.
– Карен? – Не находя понимания в моем взгляде, подруга уточнила: – Черненькая такая? Помнишь, на прошлой корпоративной вечеринке с нами за одним столом сидела.
– Я тебе всеведущая фея, что ли? Ведьм из клиентского отдела сроду в бородавках и рыжем парике не признаю. Все на одно
– Это точно, – поддакнула Мари.
– Поймала меня в коридоре. Говорит, ты же с белобрысой нахальной Браун работаешь – ей передай.
– Вот врать-то здорова!
– Сама-то. Так заливала про меня и Тэмаки – заслушаешься.
Мари сникла:
– Прости.
– Ладно, забыли. Бери уже. – Я опять протянула ей папку. – И можешь не благодарить.
Подруга нехотя взяла документы и поплелась на свое место. Мы сидели спиной друг к другу. Служба безопасности настаивала на таком расположении рабочих мест, когда монитор сотрудника при желании мог просматриваться как минимум одним коллегой, а лучше двумя.
Во избежание, так сказать.
– Ненавижу приостановления, – пробурчала Мари.
– Что так? – не оборачиваясь, спросила я.
– Это же смерть.
– Сибирская язва в конверте от конкурентов?
– Не смешно.
– Извини.
Вообще-то это плевое дело – приостановить в программе начисления штрафов и процентов по кредитам умерших заемщиков – всего-то пару кнопок нажать. Да перепривязать болтающиеся нити маны. Нам-то что, сделал и забыл. Вот родственничкам покойные хорошую свинью подкладывают своим упокоем. Мало того, что родне приходится на похороны тратиться, так еще и кредит выплачивать, пусть и без процентов. Впрочем, близкие могли и отказаться. Тогда банк был вправе обратиться в суд с требованием вернуть задолжника к жизни. Точнее, не-жизни.
Кажется, это предусматривалось шестым пунктом кредитного договора. Или пятым? Надо будет освежить в памяти текст.
Мы недолго помолчали. Я сдалась первой:
– Так что с ними не так?
– Да все не так, – вздохнула Мари. – Третью неделю эти приостановления из клиентского отдела таскают, как свежие булочки из пекарни. Все покойные – молодые парни, не старше двадцати пяти-шести лет. Мне уже стало казаться, что бумага даже воняет бальзамирующим раствором.
Я бросила взгляд через плечо. Подруга брезгливо, двумя пальцами, извлекла из папки листок.
– На, понюхай.
– Делать мне больше нечего, как бумажки нюхать. – Я торопливо отвернулась.
– Тогда послушай. Нейтан Экхолз, восемьдесят четвертого года рождения. Погиб в автокатастрофе.
Я пожала плечами:
– Бывает. Знаешь, сколько ежегодно народу в авариях погибает?
– Ладно, читаем дальше. – Мари зашуршала следующим листочком. – Мартин Уоллес, двадцать пять лет, сердечный приступ.
– Согласно статистике, каждый седьмой имеет проблемы с сердцем.
Мой скептицизм только раззадоривал подругу.
– Джонатан Каммингс, двадцать три года, несоблюдение техники безопасности во время ритуала призывания демона, – победно зачитала она.
– Сам дурак.
– Эла!
– Что «Эла»? В «Чрезвычайных происшествиях» каждую неделю показывают, что остается от этих горе-демоновызывателей. И поверь мне на слово, смотреть на это не очень приятно. Уж я на это нагляделась! «ЧП» – любимая бабушкина передача.
Мари надулась:
– Черствая ты.
Я не стала спорить. Подруга была из семьи банковских служащих и не знала, каково вырасти в доме потомственных ведьм, да еще с родовым проклятием-даром, передающимся через два поколения.
Резкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Но куда больше я испугалась, прочитав имя на дисплее ай-пи-телефона.
Что ему нужно?!
Неужели Тэмаки не хватило ругани в коридоре, решил по телефону добавить пару ласковых? Или, может, на нем был надет супердорогой костюм, и глава юридического отдела станет требовать возмещения его стоимости? Или стоимости магчистки пиджака? Тогда плакала уже квартальная, а не ежемесячная премия…
– Слушаю. – Надеюсь, мой голос звучал не так жалко и испуганно, как мне казалось.
– Добрый день, мисс Спэрроу. – Мягкий красивый баритон завораживал. Наверняка у главы юридической службы первый разряд по «глэмор-войс».
«Мы сегодня уже виделись», – в другой раз обязательно съязвила бы я. Но не сейчас. В данный момент мне совершенно нелогично хотелось глупо хихикать и улыбаться от счастья.
– Я могу вам чем-то помочь, мистер Тэмаки?
Что за голос влюбленной идиотки?! Эла, очнись!
– Без сомнения, можете, мисс Спэрроу. Гранд-магесс Монгрел подсказала, что я могу обратиться к вам с проблемой, возникшей у нашего юридического отдела.
Последняя фраза прозвучала полувопросительно, и я поспешила заверить собеседника:
– Разумеется, я постараюсь вам помочь, мистер Тэмаки.
Все-таки не зря мама повторяет, что нельзя давать опрометчивых обещаний.
– Как я рад это слышать. Вы занимаетесь сопровождением кредитов корпоративных клиентов, мисс Спэрроу, не так ли?
«Не так ли», – уколола бы я при случае, однако нынче я была кротка и услужлива:
– Да, вы правы.
Голос в трубке продолжил вить из меня веревки:
– В конце этой недели мы идем в суд, и мне нужен отчет по фактам возникновения просроченной задолженности за последние три года по некоторым заемщикам, желательно с помесячной разбивкой и удержанными штрафами. Эти данные возможно выгрузить из программы?
Здесь в мой одурманенный его голосом мозг стала пробиваться здравая мысль о том, что на меня хотят свалить грандиозную работу, которую необходимо будет сделать в нереальные сроки.