Игра во мнения
Шрифт:
– Будешь так нервничать, придется все начинать сначала, – сказал профессор. – Постоянное напряжение, страх, стресс, ослабляют иммунитет, процесс заживления идет медленней.
Вика ждала его в машине. Она не собиралась лететь с ним, только провожала в аэропорт. Он сел с ней рядом, на заднее сиденье. Она промокнула ему лицо бумажным платком.
– У тебя есть еще час, чтобы подумать, – сказал он.
– О чем?
– Все о том же. Я хочу, чтобы ты полетела со мной. До сих пор мы ни разу не встречали Новый год врозь.
– Перестань,
Ты можешь взять Грету в салон. Она будет спать у тебя на коленках и ничего не почувствует.
– Что?
– Твои билеты у меня в кармане.
– Подожди, а паспорт? – Вика открыла сумочку. – У меня нет паспорта.
– Правильно. Его у тебя нет. Он тоже у меня в кармане.
– Нет, Михо, так нельзя, я не готова, я не собралась, к тому же я обещала...
– Кому? – он протянул ей телефон. – Позвони и отмени.
Джип стоял в пробке. За окнами рябила сплошная метельная мгла. Звонить ей было некому. Обещала она самой себе неизвестно что. Новый год она хотела встречать одна, дома. Такого с ней еще никогда не бывало. Она загадала: если удастся встретить именно этот Новый год так, как ей хочется, то все изменится. Она, наконец, начнет потихоньку выкарабкиваться из вечной мерзлоты, в которую сама себя замуровала. Как именно это произойдет, она не знала, но чувствовала: что-то должно случиться. Нельзя жить с человеком, которого совсем не любишь. Нельзя столько лет врать себе и ему. Конечно, сейчас не лучший момент, чтобы расстаться. На Михо идет охота, к тому же у него болят глаза. Но подходящего момента все равно не будет никогда.
– Хочешь, мы не пойдем ни в какой клуб? – спросил он и прижался губами к ее уху. – Останемся дома и никого не пригласим в гости?
Она не успела ответить. Мобильный у него в кармане заиграл «Танец с саблями». Эта мелодия означала, что звонок экстренный, от начальника службы безопасности. Минуту Михо молча, хмуро слушал, потом произнес сквозь зубы:
– Ну, так разберись с ним, чтобы другим неповадно было.
«Опять кого-то убьют по его приказу», – подумала Вика.
– Я соскучился по тебе, – Михо провел пальцем по ее губам, – это хорошая идея – запереться дома, вдвоем.
«Эта самая кошмарная идея в мире! – закричала про себя Вика и съежилась от холода, который был не снаружи, не в теплом салоне джипа, а у нее внутри. – Я больше не могу притворяться. Сказать ему прямо сейчас? Попросить, чтобы остановили машину, и выйти? »
Пальцы Михо скользили по ее губам, по щекам, по шее. Они сидели между двумя охранниками. Амбалы отвернулись, смотрели в окна, на снег. Джип стоял. Вокруг приглушенно звучали нервные автомобильные гудки.
«Не могу, не могу больше», – повторяла про себя Вика.
– Я так соскучился, лапушка моя, красавица,
«А ведь правда, убьет», – с тоской подумала Вика.
Как будто почуяв ее тоску и отчаяние, в сумке на коленях заворочалась и жалобно заскулила Грета.
«Если я улечу с ним, я не уйду никогда. Я проживу всю жизнь с чужим человеком. Что же останется? Ждать, когда убьют его? От этого можно сойти с ума. Я не хочу, чтобы его убили. Но я не могу больше с ним жить».
У охранника тихо заверещал мобильный.
– Да, понятно, – произнес он в трубку и решился повернуться к хозяину.
– Михо, звонили из Домодедова. Рейс задерживается до завтра. Что будем делать?
– Полетим другим рейсом, который не задерживается, – ответил Михо, и его пальцы скользнули под ворот Викиного свитера.
– Нет ни одного во Владик. Самолеты вообще, блин, не летают. Видишь, как метет. Обещают такую погоду до первого января.
Шпон осторожно ступал по толстому слою снега, под которым был лед. Он почти ничего не видел из-за метели и боялся поскользнуться. Дорогие замшевые ботинки промокли насквозь.
Он приехал на встречу со стрелком раньше на полчаса, тщательно проверился по дороге, машину оставил далеко от пустыря. Пока шел по обочине шоссе, по сугробам, промерз и промок насквозь. Мерзнуть под снегопадом ему предстояло еще минут двадцать.
Вокруг не было ни души. Артур утешался тем, что выбрал отличное место. Холодно, конечно, и некуда спрятаться от метели, зато все пространство вокруг видно чуть ли не на километр.
Стрелок явился точно, минута в минуту.
– Значит так, – начал Шпон, слегка стуча зубами от холода, – клиента твоего зовут Михо.
– Грузин? – спросил стрелок.
– Нет. Это не имя. Кличка. На самом деле его зовут Михонин Илья Григорьевич. Номера сотовых, фотография, – он протянул маленький плотный конверт.
На полароидном снимке Михо был запечатлен за обильным застольем, в веселой компании. Он сидел между двумя девушками, блондинкой и брюнеткой, и глядел на Кирилла и пьяно улыбался.
– Он крепкий, коренастенький такой, рост 180. Сейчас Москве, лежит в глазной клинике, не вылезает оттуда, – быстро, тихо говорил Шпон и слизывал с губ тающие снежинки.
– Что, вообще не выходит из клиники? – спросил Кирилл.
– Нет. Вчера вроде собрался во Владик лететь, на праздники, но до Домодедова не доехал. Вернулся. Почему, не понимаю.
– Погода не летная, – пробормотал Кирилл, вложил снимок в конверт и вернул Шпону.
– Ты чего? – Артур убрал руки за спину, не желая брать конверт.
Кирилл положил его Шпону в карман куртки.
– Нет, ну ты чего, блин?! – испугался Артур. – Так дела не делают, в натуре.
– Конечно, – кивнул Кирилл, – не делают. Ты, Артур, интересный человек. Даешь заказ, а про клиента ни черта не знаешь. Фотка, два номера, и все?