Игра всерьез
Шрифт:
Джейн вошла в кабинет — элегантно обставленную комнату с высокими застекленными дверями, ведущими на террасу, — и прикрыла за собой дверь. Через несколько секунд на другом конце линии послышался немного сдавленный расстоянием голос Стивена:
— Дженни! С тобой все в порядке? Ты в безопасности?
Молодая женщина представила себе тщательно зачесанные светлые волосы Стивена, самодовольное выражение лица.
— В безопасности? Что ты имеешь в виду? — как можно спокойнее постаралась произнести она. — У меня медовый месяц. Конечно, я в безопасности!
— Медовый месяц? — В наступившей тишине Джейн слышала лишь слабое шипение в
Ей показалось или в его голосе на самом деле слышались нотки разочарования?
— Ну, ты попал прямо в точку! — съязвила Джейн. — Я с Филиппом. Медовый месяц обычно проводят с человеком, за которого выходят замуж, Стив.
— Не строй из себя дурочку, Джейн! — зло заметил Стивен. — Ведь ты же сбежала от парня, за которого вышла замуж. Бог мой, видела бы ты его физиономию, когда ты подложила ему свинью. Мне показалось, что он вот-вот вытащит автомат и прикончит всех гостей одной очередью.
— А ты именно на такую реакцию и рассчитывал, да? — Туман начинал рассеиваться: видимо, за этим письмом действительно стоит Стивен. Он выдал себя. Уж очень сильно заботится о ее безопасности. Слишком его удивило сообщение, что она снова с Эшли. А каким самодовольным и ликующим был его тон при описании ярости Филиппа!
— Не понимаю? — В голосе Стивена звучало неподдельное удивление. — О чем ты?
— А разве ты не ожидал, что Филипп взбесится так, что по меньшей мере отколошматит парочку престарелых тетушек?
— О чем ты говоришь? — изумился Стивен.
Ему следовало податься в актеры, раздраженно подумала Джейн, больно здорово у него выходит прикидываться невинной овечкой.
— Имей мужество по крайней мере признаться! — яростно бросила она ему. — Как ты это проделал? Кому заплатил, чтобы подделать ужасные документы и придумать дикую историю? И вообще, зачем ты сделал это?
Последовала долгая пауза. Затем в трубке раздался взволнованный голос Стивена:
— Ты что, с ума сошла? Я не имею ни малейшего понятия…
— Хватит дурачить меня, — резко оборвала Джейн бывшего возлюбленного. — Признаюсь, тебе удалось ненадолго напугать меня, но теперь я верю моему мужу. И я люблю его! Ты меня слышишь? Так что забудь о своих грязных играх, Стивен, и оставь нас в покое!
Не дожидаясь ответа, Джейн бросила трубку.
Ее трясло. Через застекленную дверь молодая женщина вышла на террасу и, усевшись в деревянный шезлонг, стоящий под густой тенью дерева, попыталась прийти в себя. Удивление Стивена, что Филипп еще с ней, его притворная забота о ее безопасности, безусловно, выдавали его. Наверняка сфабрикованные документы — его проделка. Вероятно, через какого-нибудь приятеля в Америке ему удалось разнюхать прошлое Филиппа, выяснить, что тот был женат, и заварить всю эту кашу, чтобы опорочить ее мужа.
Ничего не замечая вокруг, Джейн вспоминала свое недолгое знакомство с Филиппом. С самого начала Эшли произвел на нее сильное впечатление, но излишнее самолюбие обоих препятствовало развитию их отношений.
Во время короткого, но бурного романа с Эшли Джейн чувствовала свою вину перед Стивеном, ведь она раньше искренне считала, что влюблена в него. Стивен был сыном хороших друзей ее семьи, и родители мечтали, что их дети поженятся. Они дружили с детства и стали еще лучше относиться друг к другу во время учебы в университете. Краткая и довольно неудачная попытка Джейн испытать счастье с сокурсником, оказавшимся
После встречи с Филиппом Джейн обнаружила, что смотрит на помолвку со Стивеном как на слабую пародию идеи замужества. Но в то же время ее бурные чувства к Филиппу страшили прежде всегда уравновешенную и благовоспитанную девушку из приличной семьи. Со Стивеном она всегда чувствовала себя в полной безопасности. Эшли вызывал у нее поначалу страх. Только через полтора месяца совместной работы Джейн осмелилась признаться самой себе, что отчаянно влюбилась в босса.
Вместе они много путешествовали по миру, посещая аукционы, где распродавались предметы искусства. В поездках Эшли, конечно, заказывал им в гостиницах отдельные номера: ведь Джейн была помолвлена другим, а сам он, казалось, старался производить впечатление человека, не расположенного вступать в личные отношения со своими сотрудниками. Но их чисто физическое влечение друг к другу не заметить было нельзя, хотя оно хорошо маскировалось под видом обоюдной неприязни вплоть до той ночи, когда Джейн вернулась с аукциона из Берлина.
Она ездила туда купить по поручению Эшли небольшой пейзаж, написанный в семнадцатом веке неизвестным голландским художником. В каталоге аукциона эта картина считалась копией девятнадцатого века. Дело было в том, что одна из голландских фирм уполномочила галерею Эшли отыскать и приобрести это полотно. В Берлине в тот день шел сильный дождь, и Джейн по дороге из аэропорта вымокла до нитки, а в гостинице в этот майский день, как назло, уже отключили отопление. Так и не согревшись, Джейн отправилась в небольшую галерею, где проходил аукцион, чувствуя, как голова раскалывается от боли.
Еле уложившись в сумму, отведенную Филиппом, Джейн все же купила картину и успела на вечерний рейс. Девушка прилетела в Лондон совершенно измотанной. В самолете у нее поднялась температура, сильно болело горло, сел голос.
Она очень удивилась, когда в аэропорту ее встретил Филипп, которому она позвонила из Берлина сообщить о покупке картины, и отвез к ней домой. Дом Джейн был пуст: родители девушки уехали на две недели отдохнуть в замок во Франции. Молодые люди позвонили Стивену, но оказалось, что тот совершенно внезапно отправился на неделю порыбачить в Ирландию. Тогда Эшли настоял, чтобы Джейн поехала в его квартиру и там оправилась от простуды. Ее босс выделил ей отдельную спальню, заботливо приготовил горячее питье с лимоном и дал лекарства.
— Не могу позволить моим служащим столь небрежно обращаться со своим здоровьем. А если осложнения? — слегка поддразнивая вялую девушку, заявил Филипп.
— Да уж, — криво усмехнулась Джейн, — тогда вам придется оплатить мой больничный лист.
Стоял теплый майский вечер, из окна в ее спальню проникал аромат цветущей сирени, чирикали птички — природа радовалась весне, а Джейн, покрытая испариной и дрожащая всем телом, лежала в постели.
Двое суток Эшли неустанно заботился о ее здоровье. Наконец Джейн почувствовала себя в силах встать на ноги. С трудом натянув на себя джинсы и футболку, девушка добрела до большой, сверкающей белизной кухни. Там, опоясанный передником и с вымазанной в муке щекой, Эшли с мрачным видом мученика нарезал огромным кухонным ножом зелень. Джейн вспомнила, что Филипп обещал ей какое-то экзотическое блюдо итальянской кухни. Из стоящего на полке радио доносились мелодии испанских народных песен.