Игра всерьез

Фенн Хелена

— Я придумаю что-нибудь получше, — заверила мужа Джейн, воинственно сжав кулаки. — Если ты хочешь войны, то ты ее получишь.

— Ты мне угрожаешь физической расправой? Я до сих пор чувствую боль от твоей пощечины. — Печальная ухмылка скользнула по губам Филиппа. — Надеюсь, у тебя нет привычки распускать руки с мужчинами. Может, мне стоит позвонить Стивену? Так сказать, сравнить наши наблюдения?

— О, знаешь… убирайся к дьяволу! — взорвалась Джейн, вне себя от его презрительных замечаний.

Когда

супруги вернулись в гостиницу, Эшли, мрачно улыбаясь, сказал:

— Надень к ужину красное платье. Я считаю, что именно в нем моя «престижная» жена будет смотреться в самом выгодном свете.

— Как тебе угодно. — Ее ответная улыбка была полна сарказма. — А в чем ты желаешь видеть меня сегодня в постели? В ночной рубашке из розового шелка или в черной с завязками?

— Достаточно капельки духов «Шанель».

Филипп ухмыльнулся и, усевшись в кресло с газетой, перестал обращать на нее внимание.

В шикарном ресторане их отеля царило оживление: звучала негромкая музыка, по залу сновали подобострастные официанты, за столами с белоснежными накрахмаленными скатертями и блестящими серебряными столовыми приборами обедала избранная публика. Но даже в этой атмосфере роскоши, отметила про себя Джейн, несколько голов повернулись им вслед, когда Филипп и она в плотно облегающем платье из темно-красного шелка прошли за метрдотелем к столу.

Джейн оставила волосы распущенными, и теперь они золотистыми волнами струились по ее обнаженным плечам; большее, чем обычно, количество косметики добавило привлекательности ее зеленым глазам и пухлым губкам. Ноги удлинили черные туфли на высоченных шпильках. А блеск тяжелого жемчужного ожерелья добавил последний штрих к великолепию ее наряда.

— На меня обращают внимание, — прошептала Джейн мужу, когда им вручили меню в кожаных переплетах.

— Вероятно, тебя принимают за знаменитую манекенщицу, — с насмешливой иронией произнес Филипп. — Что мы будем есть?

— Мне все равно. Сам выбирай, — обиженная Джейн надула губы.

— Конечно, нет проблем. — Эшли небрежно поднял палец и через мгновение метрдотель и официант стояли около стола. — Принесите нам бутылку шампанского, паштет, а потом лососину.

— Ловко, — язвительно пробормотала Джейн. Она посмотрела на мужа через стол, накрытый белоснежной скатертью. Огонь мерцающей свечи добавил немного теплоты угрюмым чертам его лица. Казалось, что Филипп носит маску. Его элегантный наряд — превосходно сшитый темный костюм, белая сорочка, неброский шелковый галстук — не мог смягчить его сурового и даже жестокого облика.

— Зачем ты прикидывалась, что спала со Стивеном? — неожиданно спросил Филипп.

Джейн сделала глубокий вдох, стараясь не покраснеть.

— Мне показалось, что ты опять отвергнешь меня, если будешь

по-прежнему считать, что это у меня впервые. — Джейн почувствовала, как все же краска бросилась ей в лицо. — Я сама не знаю, зачем сказала это! Я была взволнована, а сказанное помогло мне тогда расслабиться, вот и все. Ради всего святого, что еще я могу рассказать о Стивене? Встретив тебя, я поняла, что не люблю его, и порвала с ним. Думаю, что твой вновь вспыхнувший интерес к Стивену — не что иное, как ширма. Ведь известно, что лучший способ защиты — это нападение. Ты обвиняешь меня, чтобы скрыть собственную вину!

— Мою вину! — Голос Эшли прозвучал угрожающе тихо.

— Да, твою! Что бы там ни произошло между тобой и твоей бывшей женой, скрыв от меня ее существование, ты допустил фатальную ошибку. Как насчет того, чтобы пролить свет на свои тайны, Фил?

Прищурив глаза, Эшли пристально посмотрел на жену. Рядом с ними появился официант с шампанским. Набравшись смелости, чтобы задать волнующие ее вопросы и наконец выяснить все до конца, Джейн подняла бокал, отпила глоток и тихо попросила:

— Расскажи, Филипп! Какой была Лайза? Вы были счастливы вместе? Как случилось, что все ее лицо оказалось покрыто синяками?

Филипп медленно отпил из своего бокала.

— Отвечу в том же порядке, в каком ты задавала вопросы. Лайза была испорченной психопаткой. Счастливы мы не были. Избил ее один головорез, которому она задолжала.

— Задолжала? — удивилась Джейн. — Но ты говорил, что Лайза была из весьма состоятельной семьи и, кроме того, содержала с сестрой собственную художественную галерею?

— Это длинная история, Джейн. — Лицо Филиппа осталось непроницаемым. — Давай сойдемся на том, что зачастую в жизни все происходит не так, как того хотелось бы.

В замешательстве Джейн сердито уставилась на мужа. Как ловко ему удается уходить от ответов. Очень хотелось закричать на него и заставить сказать правду. Но она лишь тихо спросила:

— Ты любил ее?

— Да. Тогда мне так казалось. Я был двадцатилетним мальчишкой и наивно верил, что моя семейная жизнь сложится счастливо, появятся дети.

— Но почему тебя обвинили в избиении? — Голос молодой женщины задрожал. Слова Филиппа о рухнувшей мечте о семейном счастье невольно тронули ее.

— Однажды я нашел свою жену лежащей без сознания на пороге нашей квартиры. И в этот момент появились ее родители, которые всегда с неодобрением относились к нашему браку. Они сразу же вызвали полицию и во всем обвинили меня. В конце концов, следствие не признало мою вину. Но я просидел в камере предварительного заключения так долго, что даже не хочется об этом думать. — По глазам Эшли было видно, как нелегко вспоминать о пережитом.