Игра вслепую

Уолдман Эйлет

Парень пожал плечами и кивнул на ту женщину. Кольцо у него в носу закачалось, и он остановил его рукой. Помоги, Господи, если мои дети захотят сделать себе пирсинг. Питер убеждал меня, что эта мода пройдет к тому времени, когда Руби подрастет, но я уверена – это случится только потому, что они выдумают что-нибудь похуже, например, добровольную ампутацию или художественную трепанацию.

Темноволосая женщина подошла ко мне, ее лицо ничего не выражало. На щеках у нее были оспины, шрамы, на подбородке и в уголках губ – воспаленные

прыщи.

– Я начальник смены, чем могу помочь?

– Я ищу женщину по имени Луиза. Может, она работает у вас?

– У нас нет никого с таким именем.

– Жаль. Ну ладно, возможно, она в соседнем «Старбаксе». Поищу там.

– Не забудьте свое латте, – окликнул меня парень с пирсингом. Я забрала свой стакан и, придерживая его на ручке коляски, попыталась открыть дверь. Мне не удавалось держать кофе, открывать дверь и толкать коляску одновременно, и никто из персонала не пошевелился, чтобы помочь. В конце концов я выбросила латте в мусорную корзину, одной рукой открыла дверь, а другой вытолкнула коляску с Исааком. Выпью кофе в другом «Старбаксе».

Мы с Исааком повторили опасное и незаконное перебегание дороги и направились в кафе номер два. Другой «Старбакс» оказался точно таким же, только чуть просторнее, там было больше маленьких круглых столов и витрин со сладостями. На этот раз существо с кольцом в носу, принимавшее мой заказ, было женского пола. На вопрос о Луизе она сразу же покачала головой и подала мне мокко с двойной пеной. Ее милая улыбка совершенно не сочеталась со строгой прической и украшениями. Я вытащила Исаака из коляски, сунула ему печенье и угостила пеной от кофе.

Я обернулась переспросить у девушки о Луизе, но истошный вопль Исаака перехватил мое внимание.

– Что случилось? – спросила я, проверяя его на предмет сломанных костей.

– Печенье! – завыл он.

– Что – печенье?

– Упало в кофе.

– Как оно туда упало?

– Я хотел взять пену, а печенье там растаяло!

Я попыталась успокоить его, но в конце концов просто купила ему еще печенье. Когда он улыбнулся под стать Чеширскому коту, я подумала, что он устроил этот спектакль, чтобы заполучить второе печенье.

– Ладно, сластена, пойдем.

Мы не торопясь шли к торговому центру, где стояла наша машина. Подходя к первому «Старбаксу», я подумала о начальнице смены с больной кожей. Точно помню, что, услышав имя «Луиза», она подняла голову. Я обругала себя за тупость. Псевдоним. Вполне возможно, «Луиза» – просто сетевой ник. Учитывая, что некоторые «предложения» на сайте казались не совсем законными, разумно, если «Луиза» не хотела быть узнанной. Ей ни к чему юридическая ответственность, не говоря уже о гневе родителей, имена которых она раскрывала вопреки их желанию.

И снова я промчала Исаака через дорогу. Войдя в кофейню, сразу направилась к стойке.

– Эй, тут очередь, не видите? – рявкнул кто-то. Пропустив

мимо ушей замечание качка в блестящем костюме, я поймала взгляд темноволосой женщины.

– Добрый день, – сказала я, – можно с вами поговорить?

Она покраснела и покачала головой.

– Извините, мы заняты.

– Я подожду. – Я облокотилась на стойку. Исаак принялся пинать стеклянную витрину с пирожными. Полезный ребенок.

Она глянула на меня, затем пожала плечами и подозвала молодого работника. Он занял ее место; она поднырнула под стойкой, и мы пошли к столику в дальнем углу.

Я вытащила из сетки на коляске пару картонных книжек и усадила Исаака на скамейку недалеко от женщины. С книгами и пакетиками сахара на столе он просидит спокойно хотя бы несколько минут.

– Здравствуйте, Кэндис, – сказала я. Имя было написано на значке, приколотом к рубашке.

Она промолчала.

– Кажется, у нас есть общий друг.

– Да? Кто же? – Судя по всему, она в этом очень сомневалась.

– Бобби Кац.

Кэндис вспыхнула и уставилась на свои ногти, обгрызенные до мяса.

– Вы знаете Бобби? – прошептала она упавшим тоном.

Тут я поняла, что она не в курсе. Тяжело было сообщать ей об этом первой. Я взяла ее за руку.

– Мне жаль, что придется вам это сказать… – начала я.

Она отдернула руку.

– Что? – голос был глухим и хриплым.

– Бобби умер десять дней назад. Мне очень жаль.

Кажется, ее лицо посерело прямо на глазах. Прыщи и шрамы заалели на мертвенно-бледной коже.

– Что? Как?

Я глубоко вздохнула и принялась излагать эти жуткие подробности, понизив голос, чтобы Исаак не слышал.

– Не совсем понятно. Сейчас известно только одно – его нашли мертвым в своей машине на Тихоокеанском Прибрежном шоссе, к югу от каньона Санта-Моники. В руке был пистолет. Судя по всему, он покончил с собой.

– Нет! – На ее вопль обернулась вся очередь. Исаак прохныкал:

– Мама!

– Все хорошо, малыш, – сказала я, подошла и обняла его. Он аккуратно раскладывал сахар и сахарозаменитель, чередуя белые, синие и розовые упаковки.

– Поиграй еще, ладно?

Он кивнул, и я вернулась к Кэндис. Закрыв лицо руками, она нервно ковыряла прыщи на лбу.

– Я не понимала, почему он не отвечает на мои письма. Я всю неделю писала писем по десять в день, – сказала она.

Тогда я поняла, что, увлеченная просмотром его архивов, не додумалась проверить, есть ли для Бобби новые сообщения. Надо не забыть загрузиться с его ноутбука и скачать новые письма, когда доберусь до дома.

– Кэндис, я надеюсь, у вас есть что мне рассказать.

Она взглянула на меня с подозрением.

– Я провожу для Бетси, невесты Бобби, небольшое расследование. Мы пытаемся выяснить, что происходило с ним в течение последних двух месяцев.