Игра втёмную
Шрифт:
Элен сделала вид, что смутилась:
— Вы мне опять льстите!
Луан продолжал, теперь уже серьезно:
— Я не из дамских угодников. Не беспокойтесь. Я люблю «Файнэншл аферз» потому, что, если говорить откровенно, все, что происходит в мире, так или иначе связано с финансами. Контакты «Файнэншл аферз» — это контакты с самыми могущественными людьми Америки. Думаю, не случайно редакция направила вас в Тэйнинь, не имеющий никакой связи с финансовой проблемой.
Элен остановила на Луане пронзительный взгляд:
— Мне хочется провести
— Конечно! — с готовностью отозвался Луан.
В храме началась религиозная служба. Снаружи не было видно, какие действия совершают верующие.
Но Луан знал, что эти моления сопровождаются торжественными, пышными обрядами. Секта Каодай отличается от других сект тем, что в соответствии с ее догматами любое земное деяние, будь то большое или малое, должно благословляться Папой, непосредственно им самим или же его представителем.
Молоденький служка, вошедший в храм, держал в руках листок со стихотворным текстом.
Элен слушала молящихся, повторяющих псалмы, но, не поняв молитвы, спросила:
— Каков смысл этого четверостишия?
— Если сложить первые слова четырех строк, то получится следующее: «Явление Ли Тхай Батя».
— А кто это такой?
— Это поэт эпохи Тан в Китае. Его звали Ли Бо. Церковь Каодай причислила его к лику святых и назвала «Бессмертным Пришельцем с Неба». Поэт служил начальником канцелярии при императоре. Он разрабатывал политику, а император подписывал приказы. — Луан говорил тихо-тихо. — Этот факт из государственной практики был взят на вооружение Фам Конг Таком. Похоже, карта скоро будет перевернута лицом вверх, тайна будет разгадана. Так что в вашей статье все говорится правильно. — Луан улыбнулся и глазами пригласил Элен выйти из храма.
— Посмотрите, что делается вон там…
В соседнем зале храма шел жаркий спор между де Шовином, Лай Ван Шангом, Ван Тхань Као, Леоном Леруа, Хай Нгоаном…
— Мне кажется, что Фам Конг Так выиграет больше всего, если армия религиозных сект выступит против Нго Динь Зьема, — сказала Элен, глядя поверх голов офицеров.
— Вы американка? — спросил Луан, нахмурив брови.
— Я могу заверить вас, что во мне течет не менее семидесяти процентов вьетнамской крови. Ну а остальное — это кровь человека, родившегося в районе Средиземного моря. Конечно, у меня американское гражданство… Но только гражданство, не больше. Только гражданство, — повторила она по-английски.
Луан пожал плечами:
— Во всем мире, пожалуй, не найдется ни одной другой страны, которая бы, как США, так запутала всех этнографов. Можно ли говорить о существовании американской нации? На этот вопрос еще нет абсолютно точного ответа.
Элен мгновенно отреагировала:
— Итак, вы согласны, что я не американского происхождения?
Луан долго смотрел на Фанфани, затем, как будто не видя ее, произнес:
— Америка не нуждается в поисках кровного родства.
Из дворца раздался громкий голос:
— Его преосвященство,
Луан тихо произнес:
— Надо брать себе то гражданство, в каком находится епископ.
— Сейчас у него французское гражданство.
— Это верно, — тихо согласился Луан, — но придет момент, и он изменит гражданство. Именно в этом смысле я и говорю, что вы американка. Если читать ваши статьи, то можно прийти к выводу, что военные Америки больше, чем кто-либо другие, надеются на то, что во Вьетнаме начнутся столкновения…
Фанфани возразила:
— Я только журналистка.
Луан рассмеялся:
— Конечно. Я понимаю. Вашу статью не напечатали бы, если бы вы написали ее по-другому.
— А в каком качестве приехали в Тэйнинь вы?
— Я вьетнамец!
Элен кивнула:
— Конечно, вопрос о происхождении американской нации — довольно запутанная проблема. Здесь я согласна с вами. Но ответ «Я вьетнамец» слишком обтекаем. Вот пример, там!
Она показала на группу людей, толпившихся вокруг Чинь Минь Тхе, который в это время беседовал с Джэймсом Кейси. Затем она повернулась к Луану:
— И здесь! — Она ткнула пальцем прямо ему в грудь. — На маленьком пятачке собралось три Вьетнама! Как вам это нравится? Как вам это нравится с точки зрения справедливости?
Луан невозмутимо ответил Фанфани:
— Ваше наблюдение недостаточно точно. Есть еще один Вьетнам. Вот, глядите!
Там, куда показал Луан, Фанфани увидела Ли Кая, прохаживающегося с группой собеседников.
— Это, кажется, хуацяо?
— Да, хуацяо вьетнамского гражданства.
— Он какой-то начальник?
Луан кивнул и сказал:
— А вы спросите у него. Но что бы там ни было, вы должны помнить, что они — это только один лагерь. Более того, они готовы перегрызть друг другу глотки. Их не так много, как вы думаете. Что они значат? Они лишь хозяева салонов.
— Я уважаю вашу убежденность. Мы вернемся к этому вопросу в другой раз, если вы не возражаете. Но как бы там ни было, я благодарю вас. Вы оставили в моей памяти след о сегодняшней встрече. Скоро, видимо, начнется пресс-конференция. Вы будете дожидаться? Ведь не молиться же приехали вы в Тэйнинь!
Элен крепко пожала Луану руку. Ее красивые глаза говорили о куда большем, чем рукопожатие.
— Я вынуждена вас покинуть, у меня работа. Заранее предупреждаю: мы будем встречаться часто.
Конференция затянулась. Его преосвященство не родился полемистом. На едином выдохе он зачитал монотонным голосом заявление о создании Фронта общенациональных сил. Помимо дежурных фраз о том, что во Фронт вошли представители всех религий и вооруженных формирований Бипьсюен, что Фронт располагает собственной армией, пользуется поддержкой народа, в заявлении содержались обвинения правительства и персонально Нго Динь Зьема в непотизме, узурпаторстве власти, предательстве дела борцов против коммунизма.