Игра за счастье

Рэйгэн Тереза

— Это ужасно.

— Да, так и есть. А теперь расскажи мне о Бешеном Максе.

Кари сняла обувь и положила сумочку на журнальный столик.

— Э... он...

— Богат и живёт в большом доме? — спросила Молли.

— Да. — Кари улыбнулась, когда вспомнила о том, как Макс говорил ей, что богат, привлекателен и известен. — Он интересный мужчина.

Молли закатила глаза и закрыла дверь.

Кари отодвинула с лица дочери чёлку.

— Откуда ты знаешь его прозвище?

— А кто его не знает? Бешеный Макс известен точно так же, как

Коби Брайант или Брэд Пит. Ещё в колледже он выиграл «Трофей Хайсмана», и Грант говорит, что Даттон является одним из лучших защитников в истории НФЛ. Все мои друзья хотят знать, какой футболист в настоящей жизни. Сегодня даже позвонила мисс Чэмберлейн из канцелярии и спросила, не могла бы ты достать у него автограф для неё.

— Сюда звонила миссис Чэмберлейн? — Кари рассержено покачала головой. — Кто собственно тебе рассказал, что я увижу Бешеного Макса, я имею в виду мистера Даттона, и как твои друзья узнали об этом?

— Ты не знаешь? Тетя Линдси просила сегодня Эмму один час присмотреть за детьми, чтобы она смогла забрать меня из школы. Вероятно, ты должна принимать ещё больше этих рыбьих капсул. Ты же всегда всем и каждому рассказываешь, насколько они хороши для памяти.

— Не будь такой дерзкой, — ответила Кари. — Теперь я это припоминаю.

Близнецы с криком пробежали через всю комнату и протискивались между поцарапанным дубовым журнальным столиком и ногами Молли. Их визжание стало громче, когда девочка стала играючи угрожать, что поймает их.

— Твоя тётя Линдси, — сказала Кари, перекрикивая шум, — на самом деле самый большой болтун во всей вселенной.

— Эй, я все слышу! — сказала Линдси, которая только что вышла из кухни в гостиную, покачивая рыжими локонами. — Молли спросила, где ты находишься, так что я ответила ей, что ты с клиентом, но твоя любопытная дочь захотела узнать его имя. Я сказала ей, что это Макс Даттон. После чего мне пришлось ждать десять минут в машине, пока она бегала и рассказывала то же самое всем остальным.

Молли нахмурилась.

— Это что, так плохо, мам?

— В этом нет ничего плохого, — ответила Кари. Она знала, что любопытство дочери итак уже подогрето выше среднего.

Молли прищурила глаза.

— Он не нравится тебе, не так ли?

— Всё в порядке. В конце концов, я же работаю с ним.

— Твой глаз дёргается, — сказала Молли, указывая на глаз Кари.

— Мой глаз даже не моргнул.

— Тем не менее, это так, — сказала Линдси. — Вот, видишь. Только что снова.

Кари вздохнула. Всю её сознательную жизнь дёргающийся глаз всегда был верным признаком лжи для тех, кто знал женщину лучше всего. Но, не смотря на то, дёргался глаз или нет, она должна была направить разговор в другом направлении.

— Вы двое должны, наконец, повзрослеть. Мой глаз дёргается потому, что я не большой фанат футбола. Это жестокий вид спорта.

— Не очень-то захватывающе, — согласилась Линдси. — Взрослые мужчины, пытающиеся доказать свою мужественность, толпой бегают друг за другом и болтают всякую чушь.

— Значит,

я думаю, мне это понравится, — сказала Молли.

— Что ты имеешь в виду, говоря: «мне это понравится»?

— Помнишь, ты говорила о том, чтобы я подумала, чего бы мне хотелось на мой день рождения?

— Да, я помню.

— Ну, я размышляла об этом и подумала, что ты могла бы достать мне билеты.

— Достать что?

— Четыре билета на игру «Кондор».

— К твоему тринадцатому дню рождения ты желаешь билеты на футбольный матч? — Кари упёрлась рукой в бедро. — На прошлой неделе я уже разослала приглашения на твою вечеринку в боулинге и у меня есть для тебя подарок. Что, собственно, здесь происходит?

— Грант Паркер, — ответила Линдси вместо Молли.

— Что ещё за Грант?

Щёки Молли раскраснелись.

— Грант Паркер.

— Один мальчик, — вмешалась Линдси.

— Я уже догадалась об этом, — ответила Кари. — И что с ним?

— Она влюблена в него с шестого класса, — продолжила Линдси.

Кари ненавидела то, что Линдси знала о её собственной дочери больше, чем она сама.

— Он первый раз заговорил со мной, — добавила Молли. — Когда узнал, что ты работаешь с Бешеным Максом, то подошёл и обратился прямо ко мне. Можешь представить, что произойдёт, если ты получишь билеты или, возможно, у тебя получится достать что-то вроде пропуска в раздевалку?

Глаза её дочери стали ещё больше, когда она добавила:

— О, мой Бог, мам! Если ты это сделаешь для меня, я больше никогда в жизни ни о чём тебя не попрошу.

— О, прошу тебя! — сказала Кари. — Сколько раз я это уже слышала?

— На этот раз я, правда, имею это в виду. Я больше никогда не стану просить тебя о чём-либо, никогда!

Кари вздохнула.

— Ты слишком молода, чтобы связываться с мальчишками.

— Именно поэтому нам и нужно четыре билета. Линдси и ты всегда будете рядом.

— Я посмотрю, что можно сделать, — ответила она. «Маленький футбольный матч не может навредить», — подумала Кари, —«по крайней мере, до тех пор, пока Макс и Молли не пересекутся». — Однако я не стану отменять вечеринку в боулинге. И ничего не обещаю насчёт билетов. И ты ни в коем случае не пойдёшь в раздевалку.

— Главное, чтобы Грант туда попал. Я могу подождать снаружи.

— Я пойду с Грантом, — сказала Линдси, как будто дело было в нём. — А ты подождёшь вместе с Молли.

— Вау, спасибо.

— Не благодари.

— Я поговорю с Максом, но сильно не надейся.

— О большем и не просим, — сказала Линдси.

Кари повернулась к Линдси.

— Чей это день рождения, твой или Молли?

Линдси подняла руки в защитном жесте.

— Извини, что пыталась помочь.

Близнецы снова ворвались в комнату.

На лице Молли появилась озорная ухмылка.

— Время щекоток, — сказала она детям. Чтобы подчеркнуть свою угрозу, девочка защелкала пальцами. Четырёхлетние малыши запищали от радости, прежде чем рванули в противоположном направлении.