Игра
Шрифт:
– Не Мур, а Мяу, - уточнил я, пытаясь напрячь остатки мозга на воспоминания прошедшего дня. Я её не обижал? Вырвался у меня вопрос.
– Ты на удивление всех вёл себя как настоящий джентльмен, и даже меня пнул, пресекая мои попытки увести её от тебя. Мне она понравилась сразу. Тоскливо посмотрев на меня, произнес Сокол. А на счет твоей настоящей химеры, в Зоне, это правда, или очередная красивая байка? И что ты виноват в том, что появилась Зона? Это как?
– Правда, тогда на Агропроме, ты сказал что появился большой мутант, вероятно химера, это и был Мяу, он тебя и тащил к Кордону, а я охранял. Я и не думал тогда тебе помогать, но когда ты достал фотографию своей дочери, во мне что-то перевернулось. Я своих и похоронить, по человечески не смог. Так и остались они
В начале восьмидесятых, я окончил Запорожский машиностроительный институт, электротехнический факультет и распределился на ЧАЭС. «Гоняли» нас в институте по полной программе, готовили хороших специалистов, спасибо всем преподавателям за это. Мы их не подвели, не уронили высокую марку вуза. Знания и база была неплохая, руки росли с нужного места, я не боялся браться за любую порученную, иногда даже сложную работу. Не стеснялся спрашивать и учиться у старших и у высоко квалифицированных рабочих. Получалось. Меня заметили, и стали продвигать по службе. Единственной преградой в росте стало беспартийность. Тогда без этого невозможно было вырасти выше старшего мастера. А в партию был лимит, на одного ИТР необходимо принять пять шесть рабочих, а им по большому счёту это было до «лампочки». Выручил главный энергетик станции, он дал мне рекомендацию и смог протолкнуть меня «без очереди». На апрель 1986 года, я был начальником смены на четвёртом энергоблоке, и я должен был его останавливать на профилактику, а не мой зам. На майские праздники, планировалась сдача нового дома в Припяти, и мы, с женою Лидией и дочерью Надеждой, получали квартиру в этом доме. Жена была врачом, терапевтом, и работала на станции в здравпункте. Там, в здравпункте, мы временно и жили, все на это закрывали глаза. Я шутил, что мне до работы два шага. Всему руководству было удобно и медик, и ответственный специалист всегда были под боком. Нам по распределению выделили мебель, для новой квартиры. И в тот злополучный день, я поехал с парторгом в Киев, он по своим делам, подготовка к празднованию первого мая, а я выбирать мебель, будь она проклята. Заночевал в родственников жены. А в ту, ночь, четвёртый и рванул. От здравпункта остались одни руины. По возвращению, я поругался, а после подрался с высоким партийным функционером. Попросту набил ему морду за неумелое руководство по спасению людей. На них всем было наплевать. Важно было заткнуть дыру, а какими жертвами не важно. Как на войне, на танк с голыми руками. Меня хотели посадить за это. Но опять кто-то вмешался в мою судьбу, меня исключили с «кандидатов в члены» и разжаловали в рабочие. Вот с тех пор и маюсь. Скитался по Союзу, где только не побывал. А как здесь шарахнуло снова, и появилась Зона, приехал сюда, здесь и скитаюсь. Пытаюсь замолить свою вину, не получается. Вот и решай сам, виноват я в появлении Зоны или нет. Ведь всё началось именно с аварии. Её не было бы, если бы я не поехал бы в Киев, и получается, не было бы и Зоны. Вот такие брат дела.
Сокол сидел на диване и внимательно слушал моё покаяние.
До этого момента, я никому это не рассказывал об этой части своей жизни, а здесь как прорвало, выговорился, снял с себя тяжёлую ношу и передал её другому. Молодец, у него и так своя есть проблема, не меньше.
– А Василиса, кстати, педиатр, детский врач, и судя по её рассказам очень хороший. А здесь оказалась по воле всеобщего хаоса, что бы выжить. У неё старенькая мама и трёхлетний сын. А сила так и светиться в ней. И в роду у неё ведьмы и колдуны, но она целительница, экстрасенс, как сейчас говорят, добрая, за что и пострадала.
– А откуда такие большие познания?
– Да было время поговорить, когда тебя в гостиницу тащили, здоровый ты чертяка, тяжело нам было вдвоём, стояли, отдыхали вот и общались.
Щелчок, и последний элемент мозаики сложился, в целую картину, у меня в голове.
– Это не хаос, а судьба привела её к нам сюда – сказал я, принимая нужное решение. Всё будет хорошо, Иван. А на счёт твоей симпатии к ней, то я не возражаю, только без всяких глупостей, а по настоящему,
Его взгляд, сразу же изменился, как у человека вернувшегося с небес на землю.
– Держится. За последнюю операцию, благодаря тебе, я заработал неплохие бонусы, но на операцию всё равно мало.
– Время есть? – спросил я, роясь у себя в вещах.
– Да, врачи говорят состояние стабильное, помогает поддержка, но сильно затягивать нельзя.
– Ну и не будем, потерпи с пол года, а там думаю всё и решиться. А пока держи, это артефакты, кристалл и мамины бусы, второй можно на тело, а первый в помещении, так Док рекомендовал, говорил что поможет. И откуда он знал, что мы встретимся. А ведь, получается, знал, если передал, и рекомендовал с тобою встретиться. Ты что с Доком хорошо знаком?
– Да так, я ему помогаю, здесь, вне Зоны. Он ведь её покинуть не может, расплата за свои возможности, после контакта с Монолитом он и правда может видеть будущее. Он тебе не рассказывал про это?
– Нет.
– Ну, захочет, сам расскажет. Меня он не раз предупреждал на счёт опасностей в Зоне. Предостерегал. По этому, я, такой и «везучий».
– Бери.
– Слушай, Хохол, это же целое состояние, я их никогда не отработаю, да ещё такую редкость, как мамины бусы, их вообще единицы видели, не то, что имели - глядя на артефакты, произнёс Сокол.
– А это не тебе, а твоей Надежде, - уверенно сказал я, и это ей подарок от нас с Доком, БЕСПЛАТНО.
– Мальчики, всё готово – произнесла Василиса – я накрыла на кухне, здесь такой беспорядок, после уберу. А это, что такое – удивлённо спросила она, прерывая не начавшуюся полемику Сокола, о подарках, и обязанностью за них.
– Да так, маленький презент, одному очень нуждающемуся в нем человечку.
– А можно я посмотрю, их руками можно брать, и, видя мой утвердительный кивок, она подошла к столу.
Взяв в руки кристалл, произнесла – какая красота, кристалл, помогает при радиационном заражении, очень полезный артефакт, много слышала, но вижу в первый раз.
– И очень дорогой – бурча, добавил Сокол. Его реплику Василиса пропустила мимо ушей.
– А это что?
Она взяла в руки артефакт, представляющий собою букву Х, с мягкого, но очень прочного, вещества. Подержав его в руках, она поднесла его к окну и посмотрела на него, на солнце.
– Странно,- только и произнесла она, возвращая его на стол.
-Мамины бусы – ответил я – очень редкий и очень дорогой артефакт, единственный не оказывающий никакого вредного воздействия на человека, а многократно усиливающий выносливость и сопротивляемость организма. Но пора кушать, прервав дискуссию, - сказал я. Вам Василиса, ещё вдоволь придётся налюбоваться этими и другими причудами Зоны.
Она с нескрываемым удивлением посмотрела на меня.
Завтрак прошёл почти в полной тишине. Соколу необходимо было отметиться в госпитале и, получив наше на то «благословление», умчался, обещав к обеду вернуться. Мы остались с Василисой одни. Она занялась уборкой, быстро и ловко со всем управилась, приведя номер в божеский вид, дальше заботы были горничных. Собравшись с «духом», я посмотрел на сидящую напротив Василису и начал длинный разговор. Она легко его поддержала и через три часа общения, я знал о ней всё что хотел.
Интеллигентность, ум, доброта и внутренняя сила, всё наводило меня на мысли о правильности принятого мною решения.
Попросив её набрать на моём ПДА резюме, я пошел привести себя в порядок перед выходом в город. Василиса выглядела безупречно, как им это удаётся, знают лишь они сами. Окончив набирать своё резюме, передав мне ПДА, она сидела, затаясь, как пред прыжком. Я добавил от себя пару строк и сбросил сообщение Доктору.
– Я не могу лично решить эту проблему, поэтому необходима консультация моего партнёра – объяснил я свои действия Василисе, чем ещё больше подвёрг её в недоумение.