Игра
Шрифт:
– Зачем я тебе свежая и красивая. – выхватила я первую попавшую мысль.
– Милая моя, ты мне сойдешь любая. Но вот явиться в Храм должна во всей красе.
– Что? – моя хваленная выдержка сдала. Глаза округлились и единственное, что я еще могла добавить, было. – Зачем?
– Похорон нынче.
Сначала я опешила. А потом. Наверное, все же нервы расшатались, потому что засмеялась. Истерично. До слез.
Ринемар задумчиво почесал подбородок.
– Нет, я конечно де Тайена тоже не очень любил. Но
Смех оборвался так же внезапно, как и начался.
Де Тайен отправился за грань.
Демон! Плохо. Очень плохо. И все бы ничего, если бы никто этого не видел, то возможно получилось бы отмахнуться. Ринемар если еще не выдал, то делать этого и не станет. Или ему что-то нужно? А вот де Франкор… что я о ней знаю? Юное воздушное создание, краснеющее и закусывающее губу от каждого неловкого слова. Было ли чем ее припугнуть? Спрошу Лайну. Она то все сплетни собирает. В крайнем случае, буду давить на жалость. Все же я защитила ее честь…
– Смотрю на тебя и мое сердце поет. – мурлыкнул Ринемар – О чем ты так напряженно размышляешь?
– Да вот интересно: меня четвертуют, повесят или сожгут? Друг короля все же.
– И как в такую прекрасную голову влезают столь ужасные мысли? – задумчиво сказал Ринемар, присаживаясь рядом.
Он провел пальцами по щеке, которая несомненно была украшена внушительным синяком. Я непроизвольно дернулась. Не потому,что было больно. А потому, что от такого нехитрого жеста, сердце ухнуло в живот.А чем это могло обернуться, не сложно было догадаться. Он же понял это по-своему. На гладко выбритых щеках заходили желваки. А в глазах, черных, как сам мрак, полыхнула злость.
– К тебе больше никто, никогда не прикоснется, Миели. Даю слово темного мага. – сказал он чуть не рыча. И уже спокойней добавил. – К тому же лорд Тайен раскаялся в содеянном. И так мучился угрызениями совести, что умер в своей постели.
Угрызениями чего? Какая совесть у этой мрази? Но от слов этих от сердца отлегло. Стало спокойней.
Оценив перемену моего настроения, Ринемар кивнул и достал из кармана брюк пузырек зеленого стекла. У меня сердце ухнуло повторно. На этот в пятки. Неужели тот самый с ядом? Но я не выдала себя на этот раз и жестом. Даже дыхание не сбилось. Только вопросительно подняла бровь.
– Передашь это Сельминде. – толи спросил, толи приказал он.
– Яд для королевы? – хмыкнула я не совсем понимая, во что меня втягивают.
– Зелье от ее недуга. – рассмеялся он. – Передай. У меня не возьмет и дальше будет мучиться.
Я кивнула. По-моему получилось не очень уверенно, но пузырек все равно вложили в мою руку.
– Нужно собираться, Миели. – сказал он поднимаясь и меня окутала тьма до того, как я успела хоть что-то сказать.
***
Тилайна была зла. Может кто-то кто
Она сидела в кресле, закинув ноги на столик и метала ножи в прикрепленный над камином портрет. Изображено на нем было нечто, что лично мне напоминало что-то среднее между собачкой и крысой..И видимо было домашним любимцем кого-то из венценосных особ.
На мое необычное появление подруга никак не отреагировала. Разве что очередной нож немного сбился с намеченного курса и впился не в морду, а в туловище.
– Помоги собраться. – прервала я тишину, в которой только слышны были методичные щелканья впивавшейся в портрет стали.
Тилайна встала. Собрала ножи и села обратно.
Злится.
Что ж. злись и дальше.
я прошла к шкафу и распахнув дверцы задумалась. Что там одевают на похорон в Смелендере?
белое. Точно белое.
И у меня было одно единственное платье. Правда, с черной вышивкой по подолу, но это уже мелочи. А вот то, что оно открывало плечи и имело вполне себе нормальное декольте…
– Могла бы сообщить, что кувыркаешься в постели Его Высочества. – сказала Тилайна обманчиво спокойно и продолжая щелкать ножами.
Интересно, сорвется или нет?
– Не сложилось с кувырканием. – между тем сказала я. – Я вчера получила по физиономии от де Тайена и провалялась всю ночь в бессознательном состоянии. А сейчас жажду знать, что происходит во дворце.
– Как ты вчера могла получить по физиономии, если он уже сутки как отправился к богам? – спросила Лайна, но метать сталь перестала.
Это значит не сутки…
– Меня небыло два дня? – переспросила я, уже не доверяя самой себе.
– Где-то так. Так что случилось?
Я как раз выползала из рубашки и натягивала исподнее, а за ним и платье, потому могла не отвечать сразу. Отвечать, если честно, вообще не хотелось.
– Это терпит. Я жива и здорова. – соврала. Ребра еще болели. – Так что во дворце.
Лайна мне не поверила, но все же начала говорить.
– О том, что де Тайен того, - сделала он определенный знак рукой, - ты в курсе. Сельминда корчиться и блюет. Невиайя выпила вчера зелье. Через сколько оно действует?
– Два-три дня. От организма зависит. – ответила я подставляя ей спину, чтобы затянула шнуровку.
Лайна послушно задергала ленты, между тем продолжая.
– Король пьет и страдает. Или страдает и пьет. Говорят, что он определил каким-то образом присутствие некой твари в покоях лорда. И теперь ищет крайних.
От этого мне стало не по себе.
– И что?
– И пьет. Пока крайней определили Бенерису де Санторин. И она сегодня всю ночь замаливала сей проступок в спальне его Величества. Все. – сказала она завязав наконец шнуровку и расправив платье сзади. – Тебе не идет белый. На моль похожа.