Играть, чтобы проснуться. Первая книга
Шрифт:
— Если бы я видел в этом смысл… — выдавил Егор.
Дверь отворилась, и в помещение вошли еще двое.
— Ангелина! Вася! — воскликнул Сергей, но Егор быстро успокоил его:
— Язык, тихо! Мы здесь не очень законно…
Девушка с парнем в синих шелковых рубашках и брюках, намного более чистых и аккуратных, чем охранная униформа Сергея, подошли к уже собравшимся. Ангелина — высокая широкоплечая девушка лет тридцати — повернула стул спинкой в сторону мужчин и села на него верхом. Вася Ярин — начинающий специалист по системе «ЛайвКрио» — сел чуть позади нее. Традиционно.
— Я смотрю, многие
— Язык, что с охраной? — спросила низким голосом девушка, проигнорировав молодого коллегу.
— Те, кому я мог доверить эту информацию, согласны. Но если сравнивать… Мы в глубоком меньшинстве.
— Право неожиданности остается за нами, — улыбнулся Ярин, но словил лишь неодобрительный взгляд серьезного в последнее время Егора.
— Не время и не место для шуток и отсылок, Вась. В капсулах умирают люди… — начал Егор.
— Вся станция — как один большой кот Шрёдингера, — подытожил Ярин.
Егор тяжело выдохнул, проигнорировал давнего друга и вновь задумался, пока Сергей и Ангелина объясняли парню всю серьезность ситуации.
Егор был на пару-тройку лет старше Ярина. Как и Михаил Рогов был старше Егора. Вася Ярин был младшим товарищем для него. Вместо настоящего Солнца, недоступного сейчас, он был лучиком света в его жизни — такой же светлый и добрый человечек. Но его доброта была лишней в их деле.
— Ладно, хватит… — остановил Егор Сергея и Ангелину.
— Язык, продолжай так же аккуратно в одиночку прорабатывать почву среди того списка, который я тебе дал. Остальных — по возможности.
Сергей необыкновенно серьезно кивнул.
— Ангелин, ситуация та же самая — интересуйся, кто согласен с нами и кто мог бы нам помочь или хотя бы не мешать. Лучше не пытаться говорить с кем-то из высших этажей — если мы промахнемся сейчас, ничего нельзя будет вернуть.
Ангелина откашлялась, как будто пытаясь вновь прогнать низкий грубый голос, и кивнула.
Егор посмотрел на дверь, снова на лампочку, еле освещающую помещение на нижних этажах в складах, и вновь подумал о Мише: «Образованный, обязательный… Но бесхребетный». Егор бросил взгляд на Ярина, усмехнулся и, потерев руками лицо, сказал:
— Операция «Следующая смена» входит в первую фазу.
Глава 21. Затишье перед бурей
«До встречи», — кружилось в разуме Лаки очень долго. Мысли путались, как наушники в кармане куртки. Не было боли, не было страха. Как будто не было совсем ничего. Даже не было темноты, съедающей все вокруг, не было борьбы. Ничего. Как будто его разум попал в полный вакуум, в то же время являясь частью его. Ни одна мысль не могла сформироваться в его уме, будто их все время забирали у него, не давали думать. Лаки даже не был собой. Он был частью чего-то огромного, бесконечного, как сама Вселенная, но наполненного смыслом и пустого в то же время. Он не мог чувствовать, лишь летел в неосязаемом, невидимом контуре надежды на что-то невесомое.
Резкая боль пронзила его разум. Тела не было, но он понял: это та боль, из-за которой он погиб. «Я умер?..» — повисла первая мысль в воздухе, как что-то, что можно было бы потрогать. Он вспомнил дикую боль, пронизывающую его тело. Вспомнил состояние
Неожиданный разряд перенес его душу куда-то в новое место. Теперь он точно был в безопасности. Разум был уже в состоянии вспомнить многие слова: «Лион…Я…Удача… Джейк… Курло…». Ненадолго разум Лаки переключился, будто бы где-то там боги дернули рубильник. Он еще был далек он привычного человеку мышления, но помнил свое имя, начинал вспоминать последние моменты своей смерти.
«Цинбор!» — вспомнил он резко своего соперника. Вспомнил и саму ситуацию: две сабли в его теле, как сосульки, упавшие в сугроб, вошедшие легко, будто для этого они и были созданы. «До встречи…» — два глухих слова, сказанные с большей уверенностью, чем она была на самом деле.
Его тело начало формироваться из пространства, и воздух превращался в фрагменты его тела, в его снаряжение. Он окрашивался привычными цветами. По мере образования головы Лаки к нему возвращалась способность мыслить. Внезапно Лаки очнулся. Не от сна, не открыл глаза… а просто появился. Он лежал в своих доспехах в какой-то мраморной комнате, больше напоминавшей турецкий хаммам, чем церковь, в которой возродился Лион. Маг, кстати, стоял рядом, склонившись над Лаки.
— Доброе утро, — язвительно, без улыбки сказал он и протянул руку. Лаки схватился за нее и привстал. Он лежал на мраморном постаменте, на котором и появлялись игроки. Свой рюкзак он нашел рядом, как и меч. Комната была невеликой и не предназначалась для большого количества народа. Это было круглое помещение с резными колоннами, в котором находились лишь Лион и Лаки. Недавно возродившийся ощупал себя.
— Все зажило, — сказал он.
— Повезло, — усмехнулся Лион, показывая на деревянную руку здоровой.
Лаки чуть подвигал ногами, понимая, что его организм полностью готов к движению, и встал.
— Почему я хорошо себя чувствую? — спросил он.
— Ты появляешься с тем же телом, что и было, не считая травм. В общем, ты излечиваешься полностью… в лучшем случае, — объяснил Лион.
— Сколько прошло времени? — спросил Лаки, вставая с постамента.
— Около двух часов.
— Почему тогда мне кажется, что я не спал все это время? — спросил Лаки.
— А ты и не спал. Я не знаю, как назвать это состояние. Смерть — громко сказано, учитывая то, что мы появляемся живыми, — размышлял Лион.
— Можно назвать это промежуточной смертью, — сказал Лаки.
— Не знаю, как это назвать. Ты, в общем-то, не умираешь вовсе, лишь твое тело исчезает, а после вновь появляется. Не важно, пробыл ты в этом состоянии час, день или месяц, в любом случае для тебя это будет лишь секунда. Мгновение. Момент смерти — и сразу жизнь, — объяснил маг, показывая Лаки на выход из комнаты.
Лаки пошел вслед за магом. Это место было местной воскрешающей комнатой. Она не имела отношения к церкви, как в Начале, а скорее была чем-то вроде государственного имущества. Лаки подумал, что в Шпилях немного зданий, которые принадлежат правительству. Жилые здания, магазины и лавки принадлежали игрокам или нип-торговцам, а правительства в городе будто бы и не было вовсе.