Играть, мстить и править
Шрифт:
— Никита, ты думаешь, я ради денег делегировал эту работу вам?
Никита застыл. Конечно, это был один из воспитательных уроков отца. Закалка характера, чтобы быть альфами.
— И что ты думаешь, будет дальше? Мне запасов денег уже хватит до конца жизни. Я не хочу этим заниматься.
— Наступит и чёрная полоса. Какой-нибудь негативный фактор лишит тебя всего. И тогда ты возьмёшься за дело снова. Или ты за минималку пойдёшь работать? Не думаю, вряд ли. Так чего строить иллюзии, что у тебя высокие ценности, любовь к людям? Ты упадёшь, и никто тебя
— И чего ты хочешь? — прошипел Ник.
— Занимайся делом, сопля. — сказал отец и повесил трубку.
Чем больше Никита думал обо всём, тем больше убеждался, что отец прав, у него нет больше вариантов. Жизнь раба не для него, и радоваться надо, что он в числе рабовладельцев. Но к делам он не вернулся. На следующий день ему написал тот, кто поставил точку во всех смятениях Никиты.
Глава 20. Семья и близкие
«Ник, здравствуйте. Я Марат Скорпельцев, отправлял вам полмиллиона, когда вы меня шантажировали. У нас с женой общее дело. И жене написал персонаж с ником Крауз по той же схеме, что и вы. Он требует ещё денег от жены и от меня, аргументируя, что я заплатил слишком мало».
Никита сразу же набрал сообщение Косте.
«Оставь Марата и его жену. Я получил от них полмиллиона».
«Хочешь сказать, ты и не пытался взять с них больше? Я только на двух лямах останавливаюсь, и то тяну до последнего сумму в два раза большую, чем они заплатили. Не нужно быть гением, чтобы догадаться до такого, но ты ведь и не претендуешь на не гения, да?» — пришло от Кости.
Кажется, тот уже почуял, что Никите это не нравится, и начал троллить его.
«Учить меня будешь? Серьёзно? Костя, это перебор. Так нельзя».
«Почему нет? То, чем мы занимаемся — нечто особенное. Каждый бы хотел быть на нашем месте. А тебе не помешало бы поработать коллектором у начальника пожёстче. Если бы не отец, я и сам бы пошёл работать».
Никита прекратил разговор. Говорить дальше не было смысла. И что делать в этой ситуации, он не знал. Вернее, знал, но пока не решился.
Никита подкараулил Костю у дома. Вместо приветствия он сразу же ударил его под дых, затем повалил и продолжил избивать.
— Отстань от Марата и его жены, понял?
— А вот хрен, — Костя улыбнулся, указывая за спину.
Никита обернулся и увидел полицейскую машину. Один полицейский уже стоял рядом, он скрутил Никиту и повёл в машину. Костя, как ни в чём не бывало, пошёл домой.
Следующие десять минут Никита слушал, как полицейские рассказывали о том, что его ждёт за избиение несовершеннолетнего.
— Отдельной статьи нет, но это отягчающее обстоятельство. Год лишения свободы, как тебе? — закончил полицейский.
— Ладно тебе его так-то пугать. Сразу год! Он вон как сидит смирно, — сказал второй.
— Да, наверное.
Затем полицейские заговорили о своём.
— Вернёмся в бар? Сдаётся мне, сегодня там опять заварушка.
— Тоже хотел предложить заглянуть. Ну
Никите открыли дверь.
— Вы серьёзно? Отпускаете меня? — спросил он.
— Да, отпускаем. Мы чуть ли не регулярно видим этого неадеквата. Он всех провоцирует, не только тебя. Конченый он. И не ведись на его провокации больше, — сказал полицейский.
Никита вышел из машины. То, что его отпустили, не укладывалось у него в голове. Он только начал понимать, кем полицейские считают его брата. Он вспомнил слова Вероники, что брат для него, как кукла. И он понял наконец, что с Костей в самом деле что-то не так, и проблема гораздо больше, чем он думал.
— Конченый неадекват. Конченый неадекват? Он же просто бунтарь... Который мечтал стать коллектором... — рассудил Никита вслух. — Но он не виноват. Все его косяки из-за воспитания отца. Да, это всё отец...
У Никиты не было сомнений, что после этого события Костя отстанет от Марата. Однако прошло некоторое время, и Марат снова написал.
«Сегодня — последний день. Крауз сказал вам не писать, но вы ведь ему не скажете? Или говорите — всё уже не имеет значения. Скажите только, эти угрозы — блеф?»
«Я постараюсь помочь», — написал Никита.
Он подумал о том, что собирается делать и отправился в гости к отцу.
Григорий был дома, устроил себе выходной с пивом и пиццей. Он пригласил Никиту присоединиться к нему. Никита кивнул, но ни к чему не притронулся.
— Когда ты отказывался от пиццы? Это же твоя любимая. Я помню, — сказал отец.
— Ты сделал из Кости монстра. Он никого не щадит. Ты должен что-то сделать. Не сливай никого из его списка, — сказал Ник.
— Никита зачем ты о них думаешь? Девяносто процентов их них — преступники, которым повезло один раз избежать наказания. Они не должны стоить ничего для нас.
— А как же те десять процентов невиновных?
— Комары — живые создания? Ты их жалеешь? Ты не истребляешь их целенаправленно, но о них ты ведь не думаешь, когда убиваешь. Просто они мешают тебе.
— Что за бред?
— Вовсе не бред. Комары — живые создания. Или ты не считаешь за живых созданий тех, кто не может вопить от боли? Почему есть защитники животных, но нет защитников насекомых? Вот это уже дискриминация и бред. Бред — это глупые человеческие предпочтения.
— Тех, кого я пометил, как тех, кто заплатил, вы ведь не оставите в покое, да?
— А как ты думаешь? Это же деньги. Такого решения не было, но...
— Ты выродок, — Никита поднялся, подошёл к отцу и плюнул ему в лицо.
Григорий прикрыл глаза и вытер слюну.
— Пошёл вон.
Никита ухмыльнулся и покинул квартиру.
На следующий день Никита даже не открывал списка. И на город грома он стал стоить свои планы. На очереди туда был клиент.
«Я веду в город грома свою гильдию. Сообщи клиенту, что он в пролёте», — написал Никита Фоджину.
«Никита, я не совсем верю своим глазам. Ты руинишь наше дело. Ты на самом деле решил сделать то, о чём написал?» — ответил тот.