Играй грязно
Шрифт:
— Ноа, это безумие, — выдохнула она.
— Если это так, то я не хочу быть в здравом уме, — я прижимаю большой палец к ее клитору через ткань трусиков, и Джиа стонет мне в губы.
— Тебе это нравится, правда, солнышко?
— Да.
Я отодвигаю ткань в сторону и просовываю один палец в ее киску.
— О Боже, — стонет она.
Она такая мокрая, что мой палец легко входит в нее. Я вставляю еще один палец и начинаю вводить и выводить его, одновременно надавливая большим пальцем на ее клитор.
Она сжимает ноги, а ее
— Вот так, детка. Работай с моими пальцами. Представь, что это мой член, которого ты трахаешь.
— Мне нужно больше.
Я добавляю еще один палец, и Джиа громко вздыхает.
— Мне нравится, какая ты мокрая для меня, солнышко. Я не могу дождаться, когда мой член окажется глубоко внутри тебя, растягивая тебя до предела.
— Быстрее, быстрее, — требует она, закрыв глаза.
Я просовываю язык в ее рот, целуя ее с напором изголодавшегося человека, в то время как безжалостно трахаю ее пальцами. Когда она сжимается вокруг них, я понимаю, что она близка.
Вместо того чтобы прижать большой палец к ее клитору, я щелкаю им вправо и влево. Ее тело подрагивает, и затем она кончает на мою руку. Я проглатываю ее стоны удовольствия, но от ее захватывающих звуков мне становится трудно не последовать за ней в другой город. Мои яйца напрягаются, заставляя меня сжимать щеки, чтобы предотвратить случайную утечку. Мой член упирается в брюки в безумной агонии.
Я не перестаю двигать рукой, пока Джиа не расслабляется, прижимаясь к моему телу. Я прерываю поцелуй, но только для того, чтобы прижаться лбом к ее лбу. Мы дышим синхронно.
— Ты в порядке, солнышко?
— Более чем в порядке.
Я хихикаю, довольный до предела.
— Эй! Вам сюда нельзя, — кричит кто-то, вероятно, девушка, проверяющая одежду.
Джиа напрягается в моих объятиях. Я вытаскиваю руку из-под ее платья и поправляю юбку, которая задралась. Затем я поднимаю с пола ее пальто и помогаю ей влезть в него.
— Вы слышала, что я сказала? — девушка уже ближе.
Я поворачиваюсь к ней с самым невинным выражением лица, надеясь, что пиджак прикроет ситуацию в моих штанах:
— Вас здесь не было, а нам понадобилось ее пальто.
Она открыто смотрит на нас:
— Мне нужен ваш билет.
Джиа достает из сумочки бумажку.
— Вот.
Девушка с раздражением берет билет, но мы не ждем, пока она проверит номер. Я беру Джиа за руку и направляю ее к выходу из гардероба, на этот раз через дверь.
Мы молча идем по вестибюлю отеля. Я бросаю короткий взгляд на Джиа, чтобы убедиться, что она не сердится на меня. Вроде бы нет, но ее лицо покраснело.
Мы ждем на улице, пока парковщик подаст мой автомобиль, я закидываю руку ей на плечо и обнимаю ее сбоку.
— Ты в порядке, солнышко?
— Я в порядке.
— Только не говори мне, что ты смущаешься.
— Нас чуть не поймали.
— Но не поймали же, — я наклоняюсь ближе
— Ты невозможен, — она обижается, и мне снова хочется ее поцеловать. Я воздерживаюсь от этого, но не могу удержаться от яркой улыбки, которая расплывается по моему лицу.
ДЖИА
Я не могу поверить, что позволила Ноа трахнуть меня пальцами в гардеробе. Если бы эта женщина подошла на минуту раньше, она бы увидела меня в разгар умопомрачительного оргазма. Я никогда в жизни не делала ничего подобного. Неважно, что я безрассудно переступила эту черту с Ноа. Не знаю, из-за чего это произошло — из-за ситуации или из-за страха быть пойманной в любой момент, — но ощущения были настолько захватывающими. Я никогда не испытывала такого быстрого оргазма. В моем сердце нет ни капли сожаления, но страх, что мне будет больно, как никогда зловещий.
Я должна держать это под контролем. Пути назад уже нет, и я не хочу возвращаться к нашему платоническому статусу. Мой клитор все еще пульсирует от натиска опытных пальцев Ноа. Я смотрю в окно и пытаюсь думать о чем-нибудь, кроме того, как сильно я хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне.
— Ты ужасно тихая, — говорит он.
— Я устала.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Я могла бы соврать и сказать, что все прекрасно. Но по какой-то причине я чувствую себя комфортно, рассказывая о том, что у меня на душе. Может быть, потому, что мы не встречаемся по-настоящему, и, хотя мы добавили в уравнение привилегии, он все еще мой друг.
— Честно? Я немного нервничаю.
Он смотрит на меня.
— Нервничаешь? По поводу чего?
— Ну, знаешь. Нас. Я не изменила своего мнения о характере наших отношений.
Так почему же мне так больно это говорить?
— Ты имеешь в виду фальшивый характер наших отношений?
— Да.
— Понятно, — он сжимает челюсть.
— Ты расстроен.
— Я не расстроен.
— Твой нахмуренный лоб говорит об обратном. Почему ты так хочешь со мной встречаться? У тебя может быть любая девушка, которую ты захочешь.
Он снова переключает свое внимание на меня.
— Мне не нужна любая девушка. Я хочу тебя. Мне просто придется потрудиться, чтобы доказать тебе, что я действительно подхожу на роль настоящего парня.
— Я в этом не сомневаюсь, Ноа. И в этом-то и проблема. Я не думаю, что ты поймешь, это трудно объяснить.
— Ты боишься что тебе снова будет больно, не так ли?
Я прикусила внутреннюю сторону щеки и посмотрела в окно. Я твердо решила не заводить с ним этот разговор. Какой смысл в дружбе с привилегиями, если ты не можешь делать это, не задумываясь о последствиях?