Играй победу! Путь Империи
Шрифт:
– Наша задача, господа, не стремиться разбить противника полностью с одного удара: к сожалению, сие невозможно, несмотря на меньшую его численность. Мы должны нанести японцам такой урон, чтобы заставить их отступить за реку Шахэ, а еще того лучше – к линии железной дороги, в район станции Яньтай. Таким образом мы лишим Ояму и Оку нынешних хорошо укрепленных позиций, на которых они намереваются преспокойнейше дождаться движущуюся из захваченного Порт-Артура армию Ноги для дальнейшей атаки наших войск. Его Императорское Высочество Регент Николай Николаевич категорически требует от нас победы, и только победы. Только в этом случае можно надеяться на то, что удастся сподвигнуть Японию на заключение мира на приемлемых для нашего Отечества условиях. Известно, что тяготы войны вызывают недовольство в японской метрополии, однако благодаря одерживаемым армиями Микадо победам это недовольство
С рассветом 12 января тишина раннего маньчжурского утра была оглушена и разорвана громом выстрелов десятков мортир и пушек. Русские снаряды, с воем проносясь по своим траекториям, обрушивались на деревни, превращенные японскими солдатами в укрепленные узлы обороны. Каждая такая деревня в зимнее время представляла сама по себе сильный оборонительный пункт. Промерзшие глинобитные стены фанз, заборы, каменные строения и кумирни надежно прикрывали японцев от шрапнельного и винтовочного огня.
Однако эффективный артобстрел артиллерийскими гранатами из мортир вскоре прекратился: после нескольких выстрелов замерзшие на морозе каучуковые компрессоры колес не выдерживали собственных выстрелов и колеса попросту разлетались в щепки. Японские батареи отвечали на пальбу русской артиллерии редкими залпами, однако осколки начиненных шимозой снарядов наносили гораздо больший урон наступающим по заснеженному полю ротам, нежели русские шрапнели, рвущиеся над позициями японцев.
Однако же остановить наступательный порыв сибирских стрелков им не удалось. Проваливаясь в снег по колено, постоянно ложась и отползая под огнем японских орудий и пулеметов, русская пехота все-таки в течение дня 12 января успешно развивала свое наступление. После занятия трех деревень на правом берегу реки Хунхэ полки Первой бригады к вечеру ворвались на окраину селения Хэгоутай. К рассвету русские войска овладели Хэгоутаем почти без потерь, тем самым заняв плацдарм на левом берегу реки.
Таким образом основная задача, поставленная Первому Сибирскому корпусу, была выполнена, и вся левофланговая Вторая армия получила возможность наступать на Сандепу, не опасаясь за свой правый фланг. Сил у Второй армии для этого было достаточно – целых четыре корпуса: Сводно-стрелковый, Восьмой и Десятый армейские, Первый Сибирский.
В половине седьмого утра 13 января русская Четырнадцатая пехотная дивизия вновь двинулась в наступление, нанося удар на Сяосуцза и Баотайцзы. Полки пошли в атаку с развернутыми знаменами… С севера на японские позиции наступали двумя эшелонами Пятьдесят пятый Подольский и Пятьдесят третий Волынский пехотные полки, с юга – Пятьдесят шестой Житомирский и Пятьдесят четвертый Минский. Согласно составленному командованием плану сражения обороняющихся японцев было необходимо зажать в клещи, заставить запаниковать и оставить позиции без особого сопротивления. Однако, как всегда, гладко было на бумаге…
В густом утреннем тумане лишенный топографических карт Пятьдесят пятый полк начал движение, но на незнакомой местности принял неправильное направление, попав под сильный огонь обороняющегося противника. Моментально оценив сложившуюся опасную обстановку, командир Подольского полка полковник Васильев восстановил по компасу направление движения и возобновил атаку. За 500–800 метров до околицы густые цепи подольцев отхлынули назад под шквальным артиллерийско-ружейно-пулеметным огнем. Следовавший во втором эшелоне Пятьдесят третий Волынский полк остановил отступление подольцев, но и он был вынужден залечь перед японскими позициями, ожидая результатов атаки селения с юга. Через час после подольцев и волынцев на южную окраину селения повели наступление Житомирский и Минский полки. Но и с ними произошла та же история, что и с Пятьдесят пятым пехотным: в тумане полки перепутали направление движения и двинулись не на юг, а на юго-восток к селению Датай. Укрепившийся в селении противник открыл по ним ураганный огонь, заставивший житомирцев и минчан укрыться в овраге. На место боя прибыл лично начальник дивизии генерал-лейтенант Русанов. Командир Пятьдесят шестого Житомирского полка полковник Короткевич решил пробиться к Сандепу скрытно по оврагу и атаковать село. Пролежавшие почти все светлое время суток в мокром снегу под обстрелом полки в половине четвертого ринулись вперед без артиллерийской подготовки, без приказа начальника дивизии, на голом энтузиазме и остервенении. В результате стремительной атаки и огромных потерь через полчаса пехотинцы ворвались в селение.
Не разобравшись как следует в сложившейся обстановке, генерал-лейтенант Русанов послал командующему донесение о занятии всего селения Сандепу. Будь во главе русских сил прежний командующий, кто знает, как повернулся бы ход сражения… Скорее всего, не сумев полностью выбить японцев с позиции, русские войска после непродолжительной перестрелки с неприятелем, занимавшим Сандепу, отошли бы от Баотайцзы и Лицзавопу в место своего прежнего расположения…
Однако же Куропаткин в это время давно уж ехал в вагоне поезда в Петербург, а Оскар-Фердинанд Гриппенберг отступлений терпеть не мог… Кроме того, сыграло свою роль желание лично побывать в отвоеванной наконец у японцев «твердыне». И уже в восемь двадцать вечера сани с командующим в сопровождении нескольких адъютантов и конвойной казачьей сотни подкатили к командному пункту Русанова в Баотайцзы. Не потребовалось много времени для того, чтобы понять всю шаткость создавшегося положения. Мрачный, согбенный Гриппенберг, кутаясь в теплое генерал-адъютантское пальто, стоял перед начдивом-четырнадцать:
– Господин генерал-лейтенант, потрудитесь объяснить причину остановки наступления. Отчего это вы докладываете с нарочным о взятии Сандепу, а генерал Аки-Яма наглядным образом демонстрирует, что даже и не собирается оставлять его? Как это следует понимать?
– Виноват, ваше высокопревосходительство! Но разве же я мог знать, что будет такая неразбериха с топографией? Вот, сами извольте видеть: на нашей карте это проклятое Сандепу обозначено как единый населенный пункт, а ведь на самом-то деле их оказалось три! Японцы обеспечили себе прекрасные сектора обстрела имеющегося предполья в восемьсот шагов шириною, стреляют на малейший шум. Пехотинцам нет никакой возможности преодолеть это расстояние: и без того за прошедшие сутки потери офицеров и нижних чинов в полках дивизии чрезвычайно велики! Артиллерии у нас нет: все орудия находятся на прежних своих позициях, возможности поставить их на прямую наводку с задачей подавить огнем врага мы не имеем…
– Что из того, что артиллерии нет? Подавить и отвлечь на себя японских стрелков можно и залповым огнем винтовок.
– Но ведь винтовочной пуле не под силу пробить глиняный забор!
– И не надо! Задача ваших солдат – не дать возможности японцам высунуть носа в амбразуру до того, как кавалерия броском преодолеет предполье и завяжет бой на окраине. Пока Пятьдесят пятый полк будет палить плутонгами, минцы вслед за конницей должны ворваться на окраину этого треклятого Сандепу! В свое время в Бухарском походе и не такие дувалы преодолевали! А дальше действовать со всей решительностью. К утру и духу от Аки-Ямы тут не должно остаться!
– Так ведь нет кавалерии-то, ваше высокопревосходительство!
– Как это «нет»?! Со мной сотня конвоя. Кроме того, при вашей дивизии должна находиться еще одна казачья полусотня. Кстати, где она?
– Но ваша безопасность…
– Речь идет не о моей безопасности, а об исходе сражения, которое может предрешить исход всей этой войны! Если мы вновь отступим, велика вероятность того, что Микадо окончательно осознает себя победителем. В таком случае условием окончания войны Япония может поставить отторжение не только арендованных нами земель в Китае и Корее, всех этих Артуров и Дальних, территории КВЖД, но и присоединение к владениям Японии Сахалина, Курил, Камчатки, куска материка до Байкала. Российская империя не может этого допустить, иначе внутренние потрясения неминуемы! А чем могут быть чреваты такие потрясения, сам дьявол не скажет! Итак, ваше превосходительство, берите сотню. На подготовку атаки даю вам полтора часа. Следующая наша беседа состоится либо на восточной окраине Сандепу, либо в военном трибунале. Ступайте. С Богом!
…Вновь они встретились в кумирне на восточной околице Сандепу в одиннадцать часов утра… Еще через два дня непрерывных боев головная сотня Забайкальской казачьей бригады генерал-майора Павла Ивановича Мищенко ворвалась на железнодорожную станцию Янтай, оседлав железную дорогу на Порт-Артур. Семнадцатого января южнее Янтая Первый армейский корпус в ходе встречного боя остановил движущиеся с юга вдоль железной дороге войска генерала Ноги… Чаша весов в этой войне стала склоняться на сторону Российской империи.