Играй жестко

Геркулес Мишель

— О, хорошо. Мне нужно что-то, чтобы снять напряжение.

Я делаю паузу и не спеша смотрю на нее. У меня в груди что-то сжимается, и мне интересно, чувствует ли она что-то подобное.

— Ты нервничаешь, Вествуд?

— Перестань меня так называть.

— Тогда как мне тебя называть?

Она поджимает губы, но не отвечает. Я наполняю две рюмки текилой и протягиваю одну ей. Она откидывает голову назад и пьет, прежде чем я успеваю поднести свой стакан к губам.

— Налей меня еще раз, — она протягивает

руку.

— Я даже не выпил свою, — я опрокидываю рюмку, затем беру ее пустую и убираю их.

— Эй, я хочу еще одну рюмку.

Я качаю головой и наклоняюсь ближе.

— Ты можешь выпить еще одну рюмку после того, как расскажешь мне, что происходит. Зачем так много платить за меня?

— Потому что это было сделано в благотворительных целях.

— Мимо. Попробуй еще раз.

Ее грудь поднимается и опускается быстрее, подчеркивая выпуклость ее груди. Я делаю над собой усилие, чтобы не отводить взгляд от ее лица.

— Я не хочу отвечать на этот вопрос.

Я провожу пальцами по ее ногам, сетуя на облегающий крой платья.

— Почему? Это простой вопрос.

Она вздрагивает под моими ласками.

— Это не простой вопрос. Только не когда речь идет о тебе.

Я провожу ладонью по ее животу и наклоняюсь ближе, чтобы поцеловать уголок ее рта. Она испускает дрожащий вздох. Мне очень хочется втянуть ее нижнюю губу в свой рот, но я хочу получить ответы.

— Ты ревновала, Вествуд?

— Я уже просила тебя не называть меня так.

Я целую ее шею, прямо под ухом.

— Хорошо. Ты ревновала, малышка?

— Да. Это то, что ты хочешь услышать? — она отталкивает меня и хмурится.

Ярость, сверкающая в ее глазах, подливает масла в огонь, который уже пылает в моих жилах. Я бросаю мимолетный взгляд на переднюю часть лимузина, чтобы убедиться, что перегородка между нами и водителем все еще поднята. Затем я смотрю ей в глаза и прижимаюсь к ее щеке, проводя большим пальцем по ее нижней губе.

— Да. Мне нравится, что ты ревнуешь меня.

Она отбивает мою руку.

— Я рада, что могу помочь еще больше раздуть твое эго.

— Ты не можешь винить меня. Мое эго получило от тебя немало ударов.

— Что? — пискнула она, расширив глаза.

— В прошлую субботу, когда я вышел из ванной, а тебя не было, я напился до такой степени, что потерял телефон и меня пришлось отвозить домой Си Джею и Ноа. Я не делал этого с тех пор, как был глупым подростком. О чем это говорит?

Я признаюсь, как идиот, перед Блэр, женщиной, которую я не могу расшифровать и которая способна причинить мне боль, как никто другой.

— Ты тоже на эмоциях напиваешься, как и я.

Я хихикаю.

— Наверное, да.

Она делает резкий вдох.

— Я выкупила тебя на аукционе не только из-за ревности. Я сделала это, потому что хочу тебя, и мне все равно, что это значит.

Черт. Это все, что

мне нужно услышать. Я беру ее лицо в свои руки.

— Для меня этого достаточно.

Я целую ее, смакуя ее сочные губы, словно нектар богов. Она тянется к моим рукам и задирает рукава. Один поцелуй сменяется несколькими, каждый из которых голоднее предыдущего. Я хочу, чтобы она сидела у меня на коленях, чтобы ее киска терлась о мой член, но платье слишком тесное.

Я отстраняюсь, чтобы она помогла мне освободиться от пиджака, который легко снимается. Освободившись от него, я пытаюсь задрать юбку на ее ногах, но она не поддается.

— Почему ты носишь эту чертовски тесную вещь?

— Потому что в ней я чувствую себя сексуальной.

— Ты всегда сексуальна, даже в трениках. Как же я доберусь до твоей киски?

Она отстраняется от меня и прислоняется спиной к боку лимузина, задирая платье, обнажая свои великолепные ноги. Когда этот чертов пояс с подвязками появляется, я берусь за дело, хватаю ее ноги и закидываю их себе на плечи. Теперь она лежит на спине на сиденье, и мой рот находится именно там, где нужно.

— Я уже говорил тебе, что питаю слабость к поясам с подвязками?

— Нет.

— Ну, теперь ты знаешь, малышка, — я вылизываю ее киску через хлипкую ткань трусиков, наслаждаясь вкусом ее возбуждения.

— Алекс, — стонет она, закрывая глаза.

— Смотри на меня, малышка. Смотри, как я тебя съедаю.

Ее глаза открываются, но остаются слегка закрытыми и остекленевшими от желания. Я сдвигаю ее трусики в сторону и снова облизываю ее, обводя языком ее вход. Лимузин набирает скорость, значит, мы должны быть на шоссе. Но у нас еще много времени до прибытия в пункт назначения, и я планирую, что каждая минута пройдёт с пользой.

На мгновение я теряюсь в ее вкусе, в ее аромате. Я никогда не пробовал ничего более сладкого и притягательного. С каждым движением моего языка по ее клитору хныканье Блэр усиливается. Я хочу дразнить ее, подвести к краю, но не дать ей совершить этот прыжок так долго, как только смогу. Как только я чувствую, что она близка к этому, я переключаю внимание.

— Что ты делаешь, Камински?

— На что это похоже? — я целую внутреннюю сторону ее бедра.

— На то, что ты чертовски хочешь меня помучить. Дай мне уже кончить.

Я щипаю ее за задницу, заставляя ее вскрикнуть.

— В этом лимузине только один босс, малышка. Помни об этом.

Ее глаза расширяются, и пламя в них разгорается ярче.

— Пожалуйста… Я так близко.

Мои губы кривятся в ухмылке.

— Так-то лучше.

Теперь я трахаю ее языком до конца, не только потому, что она умоляла меня, но и потому, что дальше я хочу погрузить свой член в ее киску. Я уже знаю, что ей нравится, поэтому не проходит много времени, как она рассыпается на кусочки.