Играя с Дьяволом
Шрифт:
— Тебе не понравится мой вариант, — я в этом просто уверен, но мне нужен Майкл и я знаю, как заставить его выползти из своей норы.
— Милана? — Сука, от одной мысли кишки выворачивает, реально тварью себя чувствую, у девчонки мозги поедут, может не выдержать.
— Он на твоей девчонке повернутый, если я спалю, где она, он нарисуется, — Блядь!! Она должна выдержать! Другого выхода нет, он все равно будет за ней охотиться, лучше в тех условиях, когда мои люди все контролируют.
— Если, — ржет сука, не дает мне договорить.
— Если с ней что-то
— Смотри чтобы я твои не оторвал, — рычу, а ведь она и правда за яйца меня держит и крепко, сучка маленькая.
Отдаю распоряжение, еду в свой дом в лесу, воспоминания с детства. Именно здесь я становился мужчиной, именно здесь мой дед меня воспитывал. Мы жили в дали от города, не было денег на жилье там. Мои родители умерли, когда мне был год, попали в аварию, я остался со стариком. Он меня любил, но был очень строгим, мое детство закончилось быстро. Нужно было выживать, время на сказки и игры у деда не было, меня нужно было кормить, оплачивать учебу, одевать.
Дед сделал из меня мужчину, человека, научил всему, что знал сам. Этот дом для меня самое дорогое, это мои воспоминания. Никакие деньги, власть этого не могут заменить. Именно это место я хочу показать Милане.
Даже когда я выбился в люди, смог позволить себе обеспеченную жизнь, старик отказался ехать в город. На отрез, до ужасной ссоры. Он до последнего своего дня жил здесь, я приезжал каждый вечер и мы, сидя у костра обсуждали мой бизнес. Как подниматься дальше, как стоит поступить, чего не нужно делать.
“Не забывай об этом доме сынок, если появится женщина, которую ты захочешь сюда привезти — значит это твоя женщина.”
Значит моя… Значит нашел я ту самую…
Гуго привозит девчонку. Она в отрубе, бледная вся, как труп.
— Какого хрена? — Ору, сука, порву.
— Предупреждать нужно, что она у тебя чудная, если б не вырубил ее, она бы сердечный приступ схлопотала. Кстати, она думает, что ты того… В мир иной отошел, там нервишки шалят, так что осторожно.
— Чего?? — Пиздец, хоть бы крышу ей латать не пришлось.
— Как про взрыв услышала, со всех ног, босая к тебе бежала, чуть не упустили, — усмехается придурок. — Скажи где таких найти? Чтобы так отчаянно любила?
— Таких больше нет, — хватаю на руки Милану и к дому направляюсь.
— И то правда, вас когда ждать? — Гуго схватил Майкла и всю его охрану, он побоялся сам являться, приволок всю свою защиту, теперь пришло время платить по счетам.
— Завтра.
Девчонка умеет подбирать момент, вышел на пять минут, возвращаюсь, а она меня уже на прицеле держит… Речи какие толкает… Ладно, хватит, пора ее успокоить, я ее еще раз планирую сегодня ошарашить, но пока что нужно ее немного остудить…
Этот голос я узнаю из тысячи, из миллиона, его хрипотца, тон, который воли лишает. Я просто рассыпаюсь на мелкие осколки, это не может быть он… Жестокая шутка воображения, я просто очень сильно хочу его
— Не правда, — головой мотаю, слезы по щекам бегут, сильнее сжимаю пистолет, просто похожий голос, просто меня вводят в заблуждение.
Он приближается, делает еще шаг, я вытягиваю руку с оружием, нужно стрелять, нужно защищаться, но что-то внутри меня не дает мне переступить эту грань… Это же живой человек, я не Господь Бог, чтобы решать кому жить, а кому умереть.
— Если решилась, тогда стреляй, чего тянешь? — Сердце замирает, голос обволакивает, руки опускаются, кошмар…
— Ты? — Щурюсь, пытаюсь хоть что-то в этой темени разглядеть.
— Никому другому не разрешу к тебе приблизиться, — рычит, я получаю свою дозу наркотика, пускаю его по венам, кайфую…. Дохожу до пика, я в нирване… Ганс… жив…
— Сам издеваться будешь? — Шепчу, он еще шаг делает и своим телом меня еще больше в стену впечатывает.
— Только я, — улыбается, и губы мои языком облизывает, тело дрожит, за плечи его хватаюсь… Как давно он уже ко мне не прикасался. Грубый поцелуй, болезненный… и такой кайфовый… стону от удовольствия, от его властного языка, который меня приручает, приказывает и пленяет.
— Сволочь, — шепчу, за что тут же получаю шлепок по попке, сильный, громкий, обжигающий…
— Не борзей, — рычит и отстраняется. Опять?? Меня взрывает, какого хрена???
— Зачем меня сюда тащить?? Зачем все это?? — У меня как будто крышу срывает, ну реально, зачем??
— Чего завелась? — Зажигает керосиновую лампу… Я такую только на даче у нас видела, у дедушки.
— Нахрен я тебе нужна? Ты ж трахаешь кого-то?? — Ору, я себя не контролирую.
— Лучше притормози, — брови сводит, злится, не нравится?? А мне тоже не нравится!! Много чего не нравится!!!
— Ты ко мне не прикасаешься, пальцем не трогаешь, как на картину любуешься и пыль протираешь, — слезы из глаз катятся, это все… Последняя капля, я взрываюсь в момент.
— Дура, — рычит, кулаков в стену бьет, да так, что все дрожать начинает, — идиотка!!!
— Ну так найди себе лучше! — Хромаю к выходу, закусываю губу, чтобы не завыть от боли.
— Далеко собралась? — Угрожающий тон, мне не позволят никуда выйти, я тут ничего не решаю, а и срать! Где наша не пропадала?
— Нахрен! — Ору и средний палец ему показываю, гордо ковыляю дальше, меня хватают сразу же. Больно, резко, за руку, которая болит, которой я так удачно в колокольню зарядила.
— Ай-яй-яй, — я захожусь в визге ужасном, тут же на подвернутую ногу вес переношу и ору дико, Ганс меня на руки подхватывает.
— Какого хрена?? — На кровать меня укладывает. — Чего визжишь?
— Рука, — хнычу, — и нога.
Ганс ближе лампу подносит, штаны с меня сдергивает и ногу хватает в руки. Она уже опухла и болит от прикосновений, у меня сопли пузырями и слезы. Потом на руку смотрит, там картина получше, всего лишь маленькая опухлость, но все равно дискомфорт.
— Что с рукой? — Брови сводит и на меня внимательно смотрит.