Играя с огнем
Шрифт:
– Ты опять пойдешь на вторую работу, — простонав, сказала она.
– Эй, официантка. Могу я получить свой напиток как можно быстрее? Я сильно спешу, а ты возишься уже целую вечность.
Я подняла глаза и посмотрела на противоборствующую сторону, мои карие глаза против ее коричневых. Мое нетерпение против ее раздражения. Высокая женщина, загорела и крепкая, довольно мускулистая с жесткой кожей и волосами того же темно-каштанового оттенка, как и мои. Но если мои волосы были длинными, прямыми (и мне нравится думать, что и шелковистыми), то ее были короткими и вьющимися, как будто
– Меня зовут не официантка, — пробормотала я себе под нос.
А ей я ответила:
– Будет готово через мгновение, сэр. Ой, простите, то есть мэм.
Она нахмурилась.
– Белл, — услышала я предупреждение Рона.
Я стиснула зубы, едва не раскрошив их в порошок, и приготовила дурацкий напиток с низким содержанием кофеина. Все это время я повторяла про себя: «я буду вести себя хорошо, я буду вести себя хорошо. Я, черт возьми, буду вести себя хорошо». Хорошо еще, что Рон не стал доставать меня из-за прихода Шерридан.
– Ну, мне пора, пока Супер Кудряшка не закатила истерику, — сказала Шерридан, не обращая внимания на мрачную гримасу моей клиентки. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.
– Позвони, если передумаешь насчет близнецов. У них самые классные, тугие задницы на свете, и, если ты выйдешь замуж за одного из них, я имею в виду близнеца, а не его зад, то все твои денежные проблемы будут решены.
Я протянула кофе Супер Кудряшке, но она даже не поблагодарила меня.
– Мне, пожалуйста, легкую “Venti vanilla”, - сказал следующий покупатель.
– Без сахара?
Его лицо скривилось в гримасе отвращения:
– Я сказал легкую, а не безвкусную.
И в такой нервотрепке прошел еще час.
Нужно было сбросить фартук и уйти вместе с Шерридан.
– Это не то, что я заказывала, — говорили мне.
– Ты своими пальцами коснулась края чашки, так что теперь должна сделать новый, стерильный напиток.
– Вы называете это «Эспрессо»? У меня вода и то покрепче на вкус.
И я жаловалась? Устроила ли я кому-нибудь «вихрь», то есть, плюнула ли я в чей-то стакан? Нет и нет! И эта сдержанность мне многого стоила. Мой желудок сжался от боли. Моя кожа натянулась на костях. По левым глазам начался нервный тик. Спина болела, ноги пульсировали, и не потому, что я слишком долго была на ногах. Я к такому привыкла. А чувствовала боль оттого, что не позволяла себе дать сдачи.
Если после этого я не получу звания Работник недели… Минуточку. Я решила, что лучше устрою себе перерыв.
Когда я обслужила последнюю клиентку, то посмотрела на Рона, который перестал смотреть за мной только потому, что его внимание привлекла женщина, которая как будто сошла прямо с эротической фотографии. Она прошествовала мимо него, ее красный купальник на бретельках из спандекса и шорты открывали спереди и сзади больше, чем центральный разворот «Пентхауса», только не подумайте, что я заглядывала в один из подобных журналов (кх, кх). Рон поправил ремень. Я щелкнула пальцами, чтобы он обратил свое внимание на меня, но попка женщины в трусиках «танго» просто околдовала его.
Над дверью зазвонил колокольчик, сообщая о прибытии еще
Со скоростью, которой бы позавидовал сам Супермен, я начала закрывать свою кассу.
– Что это ты вытворяешь? — спросила меня Дженни, Работник года или, как я ее называю, Стерва тысячелетия. Она стояла у другой кассы, единственной открытой, не считая моей. Невысокая, округлая во всех местах, где нужно, блондинка, притягивающая мужские взгляды уже тем, что дышит. Она в мой первый же день на этой работе продемонстрировала свою ненависть, задевая меня каждый раз, когда я проходила мимо нее, и передавая мне обычный кофе вместо кофе без кофеина.
Почему она меня возненавидела, я понятия не имела. И вообще мне на это наплевать.
– Ты умна, — я потерла лоб средним пальцем, тайно оскорбляя ее. — Сама разберись, — и, не обращая внимания на ее полный ярости возглас, я прошла к Рону и потрепала его по плечу.
Он подпрыгнул и прижал руку к сердцу, разворачиваясь лицом ко мне.
– Господи Иисусе!
– Не угадал, я — Белл, — сухо ответила я.
– Чего тебе надо? — пробурчал Рон.
– Я бы хотела устроить пятнадцатиминутный перерыв, первый за сегодняшний день. Если вы согласны, мистер Притти, — мило добавила я.
– Меня зовут Пити, — он взглянул на часы на своем запястье.
– Ладно, делай, что хочешь, — и опять он уставился на девушку с разворота эротического журнала, которая теперь наклонилась, чтобы поднять салфетку, которую она «случайно» уронила, и ее шорты поднялись еще выше, показав большую часть ее попки.
Качая головой, я собрала всё, что нужно для… гм. Что же я хочу? Вдруг я решила: мокко латте. Ага. Кажется, неплохой выбор. Если кто-то и заслужил шоколад, то это именно я.
– Ты такая стерва, — пробормотала Дженни, внезапно появившись рядом со мной и смешивая чай с молоком и специями.
– Я вижу, что ты завидуешь, — пропела я. Налив две порции эспрессо в чашку, потом молоко, я не стала снимать пенку. — Если кто-то перестанет тайно поедать кексы, эклеры и кусочки тортов, то может и поймет, что кому-то уже пора сделать перерыв.
Дженни от возмущения стала задыхаться:
– К твоему сведению у меня пониженный уровень сахара в крови, так что мне приходиться есть.
– Верно. Я тебе верю, и совсем не думаю, что ты себя обманываешь.
– Ты сейчас у меня получишь, знаешь ли! — проворчала она.
– Не знаю, почему ты решила, что я настолько опустила планку, но уверяю тебя, это не так. Мне от тебя ничего не надо. Кстати, у тебя в зубах застрял кусочек пончика, — приготовив латте, я поспешила к пустому столику. Потягивая горячую, замечательно сладкую жидкость (великолепно приготовленную, благодарю!), я уставилась в большое окно и улыбнулась. Ах, небольшая пикировка с Дженни оживила меня, уничтожив напряжение, вызванное вынужденной вежливостью по отношению к клиентам кафе.