Играя в людей. Том 1
Шрифт:
«В крайнем случае у меня пистолет есть,» — думал он, сворачивая запасной свитер и засовывая его в сумку. Едва вжикнул замок, на лестнице, где-то далеко внизу — возможно только на входе или на пролете первого этажа — раздался топот сразу нескольких человек.
«Они!» — мелькнула в голове паническая мысль, но Леон быстро взял себя в руки и, не теряя не минуты, стал за стеной около двери. Аккуратно вытянувшись, он быстро глянул в глазок и тут же спрятался обратно за стену. По лестнице, аккуратно придерживая что-то под мышкой, поднимались двое, чуть поодаль за ними следовал третий человек.
«Самообладание +1.»
Первым
В дверь позвонили. Звонок был легкий, короткий и вежливый и, как показалось Леону, бандиты так звонить просто не могли. После окончания мелодичной трели, за дверью попробовали прислушаться, что происходит внутри квартиры и есть ли там вообще хозяин. Леон, воспользовавшись моментом — до этого он боялся лишний раз двинуться, бесшумно лег на пол и, стараясь не издавать ни одного звука (спасибо тетке, пол у нее не скрипит!), пополз в сторону кухни.
«Да, до чего ты дожил, только вчера все было нормально, ты таксовал и выполнял задание за заданием, а уже сегодня по-пластунски уползаешь от каких-то бандитов на кухню за ружьем.» Леон заполз за угол и аккуратно поднялся на ноги. Там же его застал второй звонок в дверь, уже более долгий, практически бесцеремонный. Лео, взяв с кухонного стола ружье, переломил его и проверил ещё раз патроны: не сглупил ли он и снарядил его вместо картечи дробью. Но сквозь пластиковую гильзу были хорошо видны серые свинцовые восьмимиллиметровые картечины, и он, вставив гильзу обратно, прильнул к стене.
Теперь гости были уже совсем бесцеремонны: в дверь ударили кулаком, и злой голос проорал, обращаясь явно к хозяину квартиры:
— Открывай, паскуда, а то плохо будет!
«Диалог не задался,» — подумал Леон и, став за стеной так, чтобы в коридор был выставлен только ствол его ружья и самый краешек головы, прицелился примерно на тот уровень, на котором, как ему казалось, должны были находиться верхние части туловища противников. Он на секунду замер — и выстрелил дуплетом.
Выстрел оглушительным грохотом прокатился по квартире, сопровождаемый треском насквозь пробитой двери, звоном разбитого стекла и тяжелыми и бесконечно долгими звуками падения чего-то тяжелого.
«Вы нанесли критический урон Бандит № 8 — 154.
Бандит № 8 убит.
Аура убийцы +20.
Вы нанесли критический урон Бандит № 9 — 147.
Бандит № 9 убит.
Аура убийцы +20.»
Леон, тут же спрятавшись за стенку, трясущимися руками переломил ружье и зарядил ещё два патрона. Высунувшись из-за стены, он уже собирался ещё раз выстрелить в дверь, которую теперь украшали две значительные круглые дыры, но из-за нее раздались три ответных выстрела. Пули с глухим звуком ударились в стену прямо напротив входа, а одна, срикошетив, разбила окно у Леона на кухне.
Стреляли откуда-то снизу, и Леон, решив,
Четвертый по счету выстрел, как и первые три, громом разошелся по дому, задрожали стекла, и тут же Леон услышал страшный крик, раздавшийся на лестничной клетке. Крик сопровождался матом и звоном металла.
«Вы нанесли урон Бандит № 7 — 89.
Аура убийцы +9.»
Отбросив пустое ружье и вынув пистолет, Лео перебежал в прихожую, щелкнул замком и попробовал резко открыть дверь, но у него ничего не получилось. Дверь была придавлена чем-то снаружи. Леон ударил ногой по двери раз, два (время утекало, элемент неожиданности таял на глазах) и все же с некоторым трудом отодвинул то самое нечто, которое мешало ему выбраться наружу. Он протиснулся в образовавшийся проем и выскочил наконец на волю, сжимая в руке Макаров.
И чуть не упал, поскользнувшись на крови, которой была залита вся лестничная площадка. Поперек нее, заблокировав дверь Леона, лежал труп того самого бандита, которого он видел в глазок. Леону показалось, что с мертвого лица так и не сошла самодовольная улыбка. Грудь бандита представляла собой одну большую булькающую и истекающую кровью рану, и Леон, наконец сообразив, что с этим бандитом всё кончено и он действительно мертв («МЕРТВ! МЕРТВ!» — забилась в голове раненой птицей полная отчаянья мысль, но тут же была запрятана глубоко-глубоко), сразу повернулся ко второму преследователю. Мозг рефлекторно зафиксировал при этом, что внизу на площадке между этажами лежит ещё одно тело. Значит, выведены из строя все враги.
К двери соседней квартиры (вне зоны досягаемости стрельбы из квартиры Леона) сидел, вытянув ноги, бандит в окровавленной одежде. Голося без всякой паузы, словно бабка на похоронах, он баюкал левой рукой кровавый обрубок — единственное, что осталось у него от правой верхней конечности. Рядом валялись какие-то части костей и мясо — всё то, что когда-то было его ладонью и предплечьем. Рядом лежал разбитый и помятый картечью пистолет. Наклонившись к хныкающему бандиту, который одновременно плакал, матерился и умолял неизвестно о чем, зато — не переставая, Леон приставил Макаров к его виску. Стараясь скрыть то, что его мутило от обилия крови, таксист коротко спросил:
— Кто вы? И почему я?
— Паскуда! Пидор, бля…
Бандит задергал плечами и заплакал, опять баюкая обрубок.
— Не стреляй гад, отпусти! Бля буду, не трону тя. Ой как больно-о-о-о ж, сука… — он опять перешел в какой-то непрекращающийся плач.
Леон со всех сил прижал пистолет к виску бандита — от этого движения голова врага оказалась вжата в стену. Преступник, стараясь отодвинуть пистолет от головы, заголосил:
— Гандон, блядь, пожалей! У меня семья, дети, жена и любовница молодая…