Игрок, или Брат 2. Америка, бойся русских!
Шрифт:
За полтинник ему. Почти две десятилетки он провел за колючкой. В легендарном Владимирском централе его короновали. Правда, на следующий день развенчали. Чересчур деятельная его натура не вписывалась в рамки воровских законов. Тесно ему было.
Он придерживался воровских понятий. Но душа тянулась к чисто бандитской романтике. Еще с начала восьмидесятых годов его бригада бомбила цеховиков. Так называемый жесткий рэкет. В обход десяти процентов, которые цеховики отстегивали в «общак» по решению знаменитого Кисловодского сходняка. Десять процентов — это слишком мало, решил Кощей. И организовал
В девяностых он остепенился, под его «крышу» встали крупные коммерческие предприятия. Сам коммерцией занялся. Цветными металлами. Все это гнал за бугор. А затем и сам через океан перемахнул. В Штатах обосновался.
— А в чем тогда проблема? — спросил Клим.
Под крылом Кощея Клим уже лет пять. Сейчас он сам его крыло. Или, вернее, левая рука. Не может Кощей обходиться без него. Старая кровь в его жилах, плохо греет мозги. А у Клима и в голове полный порядок. Резкий он. быстрый, все охватывает, везде успевает Все спорится в его руках.
Правая рука при Кощее — Тюлень. Крутой мужик, только шестеренки в башке со скрипом проворачиваются. Заржавел механизм, тоже на свалку пора.
— Людей ты знатных обидел. Зачем мокруху развел? — спросил Кощей.
— А что, прикажешь башку мне под пули подставлять?.. Первые они начали…
А пусть кто попробует обратное доказать. С бригадой Грека Клим закупал «стволы», на судно грузил, с таможней дела утрясал. Но нет больше ни Грека, ни его бригады. Все полегли.
— Точно первые? — пытливо посмотрел на Клима Кощей.
Когда-то этот взгляд душу мог наизнанку выворачивать. Он и сейчас мог давить на психику. На чужую. Клима же пронять этим взглядом уже невозможно. Иммунитет у него выработался. И сам Кощей выработался. Совсем плохой стал. На свалку пора. А он все еще понты колотит, жизни учит…
— Ха! Восемь «лимонов» на кону. Даже нормальному пацану крышу сорвать может… Те козлы решили бабки снять и товар с собой забрать… Только ты, дон, знаешь меня…
Дон!.. Это хохма. Кощей доном Корлеоне себя возомнил. Свой, видишь ли, клан у него. На манер коза-ностровской «семьи». В принципе это серьезно. Бизнес легальный у него есть. Полулегальный — девочки и все, что мимо налоговой казны. Подпольные катраны, нелегальный тотализатор. Наркота по мелочи, вот за «стволы» решил взяться. Боевая бригада — очень сильные ребята в ней. Ему хоть и далеко не все и не на всех поворотах, но многие дорогу уступают.
Только противится внутренне Клим, когда называет его доном. Гондон, а не дон. Дон Гон…
— Знаю, — снова впился в него взглядом Кощеи.
Надоело Климу делать вид, будто ему не по себе о г этого становится. Смешно ему, а не страшно. Не уважает он Кощея. И от всей души желает ему получить пулю в лоб…
— Я тебя, Клим, хорошо знаю… «Стволы» на себя возьмешь…
«Ку-ку! Дерьмо на хлеб не мажете?»
— С каких это рыжиков? — удивленно посмотрел Клим на Кощея.
— Тюлень пробуксовывает. Очень плохо расходится товар…
— Клиентуру надо расширять…
— Вот это ты Тюленю и объясни. Все понял Клим. Все. Кощей на «стволы» его нацелил. Тюленю помочь надо, пробуксовывает он. Понял Клим, что и сам Кощей пробуксовывает
Тяжело придется Климу. Партия «стволов» крупная, очень крупная. Непросто будет ее по Штатам распылить. Но Клим справится. Он в этом уверен.
Это даже хорошо, что Кощей подпряг его. Ведь он с самого начала в упряжке Разведка, закупка товара, доставка. Очень сложные этапы. Тюлень должен был организовать разгрузку и сбыт. И это далеко не просто. Но в итоге все лавры достались бы Тюленю. А Клим остался бы в тени.
Зато сейчас все стало на свои места. Он заварил кашу с оружием, он ее и расхлебает. Докажет всем, что не на Тюлене и Кощее «семья» держится. Клим — вот, кто тянет организацию на своих плечах.
А с оружием он завяжет — слишком хлопотно.
Этот ночной клуб в престижном районе Бруклина принадлежал чисто Климу. Респектабельные жилые кварталы, состоятельные американцы, которые расставались со своими деньгами без радости, но зато за радость лицезреть убойных девчонок в стриптиз-баре: очаровательных официанток в ресторане.
Девочки у Клима самые лучшие. Любое модельное агентство позавидует. Киски из России и Украины — в них превосходно сочеталась славянская красота и американская ухоженность. Клиенты падали на жопу от одного только их вида.
Многие красотки получали выгодные предложения от более престижных шоу-заведений. И в модельный бизнес их звали. Но ни одна не ушла от Клима. Не потому, что он устраивал их во всех отношениях. А потому что они жить без него не могли. В самом прямом смысле. Одна ушла, а на следующий день ее труп обнаружили в Гудзоне. Никакого насилия. Просто горе у нее случилось. А с горя обычно напиваются — и в омут головой. Так случилось и с этой красоткой. Никто ее не убивал. Ей всего лишь помогли умереть.
Ночной клуб назывался просто — «У Клима». Он имел полное право назвать его так. Здесь его штаб-квартира. В гости к себе он никого не пускал. Отгородился от клиентов непроницаемой стеной. Им внешняя сторона медали. Его же мир — сторона внутренняя.
Это самый лучший клуб в его обойме. Но есть и другие, похуже. И массажные салоны — читай, бордели. Девочки на него работают красивые, стильные и податливые — кое-кого лично дрессировал.
У него своя собственная империя. Клубный, игорный бизнес, девочки. И, конечно же, наркотики. Он сам создал все это. Кощей всего лишь поддерживал его. Сейчас Клим и сам в состоянии поддерживать свои штаны. Не нужны ему боевики Кощея. Он сам не промах, верный Чингиз при нем. И, конечно же, бригада бойцов, которым человека пришить, что масло на хлеб намазать.
А в ближайшее время он плотно за сбыт оружия возьмется. И все остальное Кощей ему сдаст. Сам босс на лаврах с Тюленем почивать будет, а Клим паши на них, как папа Карло. Только хрен деревянный им от Буратино!..
Клим сидел в своем кабинете. Задница в кресле, ноги на столе, в зубах сигара — ну чем он не американец. Одной рукой он достал из стола фотографию Кощея. Дон Гон использованный… Взял зажигалку, поджег край фотографии. Дождался, когда она сгорит до половины, сунул в пепельницу. И выразительно посмотрел на Чингиза.