Игрок нулевого уровня
Шрифт:
— Чёртова… люди… умирают… за… так…
В бреду казалось чудом осознать, что это говорил тот самый юный солдат, схвативший атланта в городе.
Лазарет оказался достаточно близко. Владислава неаккуратно бросили на койку, грубые руки стали ощупывать тело. Из-под тумана сверкнул металл, несколько прорезей боли, мокрая тряпка легла на лоб и впитала в остатки пота. Этой же тряпкой ему протерли глаза, стало очень холодно, будто он вышел на улицу в середине января и облился из ведра. По крайней мере, здесь есть ветер, но он был жесток и измывался над кожей атланта неприятными уколами. Дракула
Забытье.
Владислав прокашлялся и заметил, что горло было свободно от крови. Каждая клетка организма испытывала боль, но с ней уже можно смириться. Он приподнялся на локтях, чтобы увидеть хирурга. Дракула ожидал, что это будет какой-то седой старец в стерильном халате, но на стуле перед койкой восседал лишь юный страж. Его сальные золотистые локоны спадали на усталое лицо и скрывали выражение глаз. Тонкий рот под перебитым носом согнут в ухмылке. Голова повешена и в полудреме смотрит на пол.
— Эм… Подождите, а где врач?
— Я твой врач.
Юнец поправил ржавый наплечник и выпрямился, после чего, с упорством студента, не спавшего двое суток, попытался удержать зрительный контакт с Дракулой. Последний успел поймать мимолетный взор серых глаз перед тем как страж зажмурился и снова наклонил голову. Сейчас Владислав понял, что его «врач» вряд ли старше, чем он сам.
— Зачем ты меня спас… Разве не ты меня ещё вчера и упёк за решетку?
— Если не я, то кто? Стоит различать работу и сохранение чужой жизни. Я могу быть хоть трижды стражем Гнаргенеса, но не обязан быть безжалостной тварью.
Владислав молчал, не зная, что ответить. Это же непись, да? У них вообще существует какая-то мотивация, кроме той, что задана разработчиками? Способны ли они адекватно реагировать на слова игрока, пусть это даже полная бессмыслица? И, если нет, может, стоит дать хотя бы шанс искусственному интеллекту?
— Если это так, то, эм, спасибо тебе…
— Кин.
— Спасибо тебе, Кин. Меня зовут Дракула. Ты спас мою жизнь, и, наверное, не только её одну.
— Да что ты? — страж с сонным любопытством упер голову о кулак, делая вид, что ему интересно. — И кого же?
— Мою сестру.
Кин не спешил с ответом, видимо обдумывая сказанное. Его глаза вновь открылись, и их взгляд был гораздо более осознанным, чем раньше.
— А мне говорили, что у колдунов не бывает привязанностей.
— В смысле?
— Да очень просто. Что вы отрекаетесь от всего ценного, продаёте душу дьяволу, и, может быть, даже приносите свою семью в жертву ради силы.
— Это… Это даже звучит бредово, Кин.
— Знаю, — юноша зевнул и потянулся, — но раньше у меня не было причин этому не верить. Но я всё ещё не понимаю, как спас твою сестру.
— Тоже очень просто. Пока я жив, у меня есть возможность её вылечить.
— Понятненько, — Кин встал со стула и стал медленно ходить по лазарету, огибая серые койки и металлические ящики с неизвестным содержимым. — И что с ней не так?
Теперь уже Владиславу надо было задуматься.
— У неё рак.
Кин споткнулся и медленно повернулся к Владиславу.
— Мой отец мог бы помочь ей. Он был хорошим лекарем. Может, даже магом. Не знаю, его никогда не было дома. Забавно, тогда бы он сидел в тюрьме Гнаргенеса. Его услуги стояли дорого, но не было ещё заболевания, с которой он не смог бы совладать.
— Ты говоришь о нём в прошедшем времени.
— …Ага.
Оба молчали, сочувствуя чужому горю. Владислав привёл себя в вертикальное положение и встал с койки. В боку кольнуло, он заметил, что на том месте, где от робы остались лишь ошметки, было наложено множество швов.
— А ты, в итоге, пошел по его стопам?
— Ага, как же! — сквозь зубы процедил Кин и вытащил из ножен меч. Владислав отпрянул и сел на койку, но клинок пролетел по воздуху и упал перед ногами атланта. В отражении стального лезвия Дракула видел своё лицо, всё испещренное шрамами и следами укусов. — Вот, кем я стал! Убийцей. Ты думаешь, когда даже магию света объявляют вне закона, кто-то способен продолжить обучение клириком? Мой монастырь сожгли. Я чудом сбежал, и что мне оставалось? Стать деревенским хирургом? Работать в две смены за гроши? Дожидаться, пока престарелая мать не увянет без должного ухода? Нет. И я пошел к тем, кто отнял у меня всё. Они дали мне меч, и теперь я сам рушу чужие судьбы.
Владислав не знал, что ответить. Он чувствовал жалость к этому человеку, этому неписю восемнадцатого уровня. В какой-то компьютерной программе виделась родственная душа. Они были из разных миров и из разного времени, но в то же время могли понять друг друга. Дракула подобрал меч, который казался тяжелее бруска металла, сделал несколько шагов и подал его Кину.
— Спасибо.
— Тебе спасибо.
— Знаешь что, Дракула, — страж с недоверием смотрел на рельеф клинка, будто сомневался в том, что оружие принадлежит ему. В конце концов, он убрал его в ножны с небольшим щелчком. — Я не смогу тебя вывести из тюрьмы. Отсюда уводят только на казнь. Но ты можешь просить меня о чём угодно, если это поможет твоему побегу. Я верю, что ты сможешь спасти свою сестру.
Глава 4
Кин повёл Владислава к камере. По пути последний старался примечать всё, что попадалось на глаза. Но безжизненное черное убранство лишь изредка подкидывало занятные детали. Когда они прошли мимо очередной двери страж пояснил:
— Там — комната с реактором. Полностью высасывает из людей магические способности, действует без разбора — и на своих, и на чужих.
Атлант молча проследил за двумя тёмно-синими фигурами охранников, вставших по бокам массивных деревянных ворот. Кин не сбавил шаг и продолжил «экскурсию», а некромант уже начал считать повороты от реактора до камер. Кто знает, куда заведет судьба? Если он планирует сбежать, то следует держать в уме каждую крупицу информации.