Игрок
Шрифт:
После пары минут, которые казались часами, Ник выпускает Пенелопу из объятий и помогает сесть в ожидающую машину. Прежде чем пойму, что творю, я отъезжаю от обочины и еду за такси весь путь до квартиры Пенелопы.
У меня бывали ночи и получше, должен признать. Ночи, когда я не преследую женщин, не порчу их свидания и следую за ними до самого дома, как... извращенец, но опять же, мне никогда прежде не бросали вызов.
Всю поездку говорю себе развернуться, поехать домой, что все это не здорово, но это меня не останавливает. Знаете, почему? Потому что у меня между ног огромный член.
К черту это.
Серьезно, какого хрена я творю?
Останавливаюсь за такси, пока горит красный свет, наблюдая за силуэтом Пенелопы в машине. Она перекидывает волосы на праву сторону, и красивые пряди соблазняю меня. Каково будет держать их, пока я буду трахать ее сзади, делая своей самым примитивным способом, чтобы услышать мое имя, слетающее с ее губ в экстазе?
Бл*дь, я хочу этого. Прямо сейчас я хочу этого больше всего.
Загорается зеленый и, прежде чем могу изменить мнение, я еду вперед, следуя за машиной до самого конца. У дома Пенелопы быстро притормаживаю и выхожу, на ходу застегивая пиджак и поставив машину на сигнализацию.
Жду, пока Пенелопа выйдет из такси. Дверца машины открывается и на землю ступает загорелая, соблазнительная ножка, на которой охренительные туфли на каблуках, а затем вижу дьявольское платье, от которого перехватило дыхание, сразу как увидел его.
Да, я соврал, что мне все равно, что она надела его, но не могу отрицать, как сногсшибательно Пенелопа выглядит. Девушка рождена для черных платьев с открытой спиной, которые обтягивают ее бедра, прилегая к каждой части тела и едва касаясь верхушки великолепной задницы. Впервые я завидую куску ткани, который касается ее гладкой кожи так, как хочу я.
— Добрый вечер, мисс Прескотт.
В этот момент такси уезжает, а Пенелопа смотрит на свой телефон, когда пугается и прижимает руку к груди.
— Черт побери, — говорит едва дыша. — Какого хрена ты здесь делаешь? — она оглядывается вокруг и продолжает: — Примеряешь роль психа-преследователя?
— Захотел убедиться, что ты в безопасности доберешься домой. Я думал, что твой кавалер должен был сделать то же самое, после поцелуя на прощание.
— Ты это видел? — спрашивает в неверии. — Что ты делал? Наблюдал за мной с биноклем? Это, правда, не здорово, Гевин, — она проходит мимо меня и поднимается к своей квартире. Без зазрения совести следую за ней.
— Ничего не ускользает от меня, мисс Прескотт. Ничего.
Она резко разворачивается и смотрит с яростью, переплетая ладони между собой. Я смотрю на них, оценивая ее нервозность. Вспоминая мою способность читать язык тела, Пенелопа опускает руки по бокам.
— Тебе что-то нужно? Или тебе нравится охотиться на ничего не подозревающих девушек по ночам? Как Потрошителю?
— Да, мне кое-что нужно, — говорю, подходя к ней ближе. Взгляд Пенелопы блуждает от оголенного участка кожи у самого горла, где у меня расстегнуты пуговицы, до моих рук в карманах, и к промежности, где задерживаются на пару секунд. Я поймал ее.
— Что ты творишь? — спрашивает
— Скажите мне, мисс Прескотт, посреди этого ужасного свидания, свидетелем которого я стал сегодня...
— Ужасного благодаря тебе! — сердито говорит она.
Я игнорирую выпад.
— Когда Ник пытался привлечь твое внимание, почему ты продолжала смотреть на меня каждые несколько минут?
— Такого не было!
Я придвигаюсь ближе, оттесняя ее к стене многоквартирного дома, не заботясь о том, что соседи могут нас увидеть.
— Позволь мне не согласиться. Пока я наслаждался своим ужином, то видел, как ты следишь за мной, осматривая сверху вниз, не в состоянии перестать пялиться мне на грудь. Это из-за того, что ты смогла насладиться ею этим утром в парке?
— Тфф, такой напыщенный индюк, — Пенелопа качает головой, не отвечая на мой вопрос, поэтому я продолжаю давить.
Положив руки ей на бедра, заключаю девушку в ловушку. Если она захочет уйти, то позволю. Я не из тех мужчин, кто держит кого-то силой, но сейчас она не двигается, только тяжело дышит и облизывает губы. Все признаки, что я делаю все правильно.
— Отвечайте на вопрос, мисс Прескотт.
Она закатывает глаза, в ее позе появляется ярость.
— Гевин, почему ты продолжаешь так называть меня, говори просто «Пенелопа».
Резко наклонившись, так что мои губы оказывается у ее уха, я говорю с напором:
— Я назову тебя Пенелопой, когда твои губки окажутся на каждом сантиметре моего тела, когда ты раздвинешь для меня свои ножки, приветствуя в твоем, как я представляю, узком и сладком лоне. До этого момента ты остаешься мисс Прескотт.
Когда я отстраняюсь, моя щека касается ее. Девушка старается выглядеть не впечатлённой, но я могу видеть за ее напускными эмоциями. Может, я и не умею читать по ее глазам, но то, как она хмурит лобик, как блестит ее верхняя губа, говорит о том, что мои слова возымели эффект.
Держа голову высоко поднятой, Пенелопа говорит:
— Полагаю, тогда мне будет комфортнее откликаться на «мисс Прескотт», потому что все описанное тобой, ты увидишь только в своем гребаном воображении, — она сверкает дьявольской усмешкой и добавляет: — Или же, спросишь у Ника, которого я трахну на твоем покерном столе, — она хлопает меня по щеке и отталкивает.
Бл*дь, она задевает меня, но я отказываюсь это демонстрировать. Она никогда не будет вести в этой игре. Не так я разыгрываю свою партию.
— Думаешь, он сможет дать то, чего ты хочешь? — спрашиваю, идя следом за ней, давая знать, что я близко.
Пенелопа отвечает, не поворачиваясь:
— Знаю, что сможет, Гевин. В отличие от тебя, Ник знает, как обращаться с женщиной.
— Вот так? — спрашиваю, запуская руку в вырез ее платья сзади, так что моя ладонь оказывается у нее на животе, а пальцы гладят нежную, подтянутую кожу. Черт, а девчонка следит за своим телом. Дыхание Пенелопы перехватывает, когда я прижимаю ее к себе. Другой рукой убираю ее волосы на одну сторону, обнажая шею. Медленно и с наслаждением провожу носом по коже ее шеи, затем утыкаюсь лицом в волосы. Я чувствую, как по ее коже разбегаются мурашки, пока продолжаю гладить подтянутый живот.