Игрок
Шрифт:
Голос ее был тверд и холоден:
— Возможно. Но ты забываешь, что тебя ищут. И это последнее место, куда ты должен был прийти, и первое, куда придут они, когда обнаружат, что тебя нет в Со.
— В Со?
— А ты там не был? И разве все, кто был в Со, уже не арестованы? Если они преследуют тебя, то скоро явятся сюда.
Он на мгновение смутился, но тут же нашелся и с презрением ответил:
— Как же, явятся! В такое время! Даже им надо когда-нибудь поспать.
— Ты хочешь обмануть себя этим? —
Страх, исказивший его лицо, показал ей, что она попала в точку.
— Тысяча чертей! Это правда?
Это была ложь. Но он успел научить ее, что можно лгать для своих целей.
— А откуда же я тогда узнала, что де Нель участвовал в заговоре? Теперь-то ты понял, что каждую минуту за тобой могут явиться? Иди, иначе ты затянешь веревку на своей шее собственными руками.
Он вздрогнул, представив себе это зрелище. А она решила к кнуту страха добавить еще и приманку для его жадности.
— Не теряй времени. Скажи мне, где ты будешь, и я отправлю туда еще денег.
У него пропало желание оставаться. У него вообще пропало всякое желание, кроме желания побыстрее унести ноги. Она права, признал он, грязно выругавшись. А потом, любезно поблагодарив ее за деньги в надежде получить еще, он надел шляпу и отбыл. У нее кружилась голова от испытанного ею страха и отвращения.
Когда он вышел на улицу, начался снег. Закутавшись в плащ, он пошел к улице Сент-Оноре. Попав на эту всегда людную улицу, он, подумав, повернул на запад и побрел через весь город в предместье Сент-Филипп дю Руль. Он подумал, что самое безопасное для него было бы переночевать у своего друга де Миля.
Несмотря на поздний час, ему не пришлось долго ожидать у двери. Ее открыл почти сразу же сам де Миль. Он был полностью одет и держал в руке свечу, рукой прикрывая ее пламя от сквозняка.
Он выругался от удивления.
— Это ты, граф? Входи, входи. Я сам только что вернулся. И, кстати, из-за твоих дел.
В вестибюле граф стряхнул снег со своего плаща и шляпы.
— Моих дел?
— У меня есть для тебя новости. Но пойдем наверх.
Он пошел вперед, высоко подняв свечу.
Наверху, в обшарпанной комнате, которая напомнила Орну о его последней, так неудачно закончившейся, встрече с Катрин Лоу, полковник налил ему стакан бургундского, в которое еще добавил бренди.
— Это согреет тебя. А тебе сейчас необходимо согреться.
Орн с радостью взял стакан, думая, что де Миль говорит о холоде в его комнате. Угли в камине давно остыли. Он отпил половину стакана и вытер рот.
— Ну, какие у тебя новости?
— Для тебя плохие, — полковник помолчал. Потом
Орн раздвинул свои полные губы в каком-то подобии улыбки.
— Да ты пьян, де Миль. Я таких шуток не люблю.
— Шутка! Слушай, приятель, ты знаешь, что этот заговор де Менов лопнул?
— Конечно. Я успел удрать из Со как раз вовремя, пока меня не схватили. Ну и что из этого?
— Сейчас узнаешь. Я пошел на улицу Аржантей. Узнать, где тебя найти, чтобы предупредить. Как раз, когда я подходил туда, а было это за полночь, из дома выскользнул человек, которого я сперва принял за тебя. Привратник сказал мне, что он был у графини. Назвался он дю Жасмином. Ну я как твой друг, для твоего же блага, захотел узнать, кто это на самом деле. Уж больно странное имя он назвал. Пошел за носилками. И куда его принесли, угадай? В Отель-де-Невер! Этот человек, который полночи провел у твоей жены и назвался вымышленным именем, это твой дорогой друг Ла. Думаю, выводы ты сделаешь сам.
Орн стоял очень спокойно. Лицо его побледнело, но оставалось непроницаемым. Первым делом он вспомнил о том, как Катрин Лоу рассказала ему, что графиня Орн выдала Лоу намерения парламента. В это он тогда поверил. Но вот в любовную связь между Лоу и графиней, которую подозревала Катрин, он тогда не поверил, хотя и притворился, что верит, для своей выгоды. Но после рассказа де Миля он припомнил презрительный тон графини в ответ на его мольбы. И все стало на свои места. Эта изменница, еще содрогаясь после объятий своего любовника, спровадила его, мужа, из дома с полным равнодушием к тому, что ему угрожало.
Страстные, мстительные слова сорвались с его губ:
— Я убью этого негодяя. Убью собственными руками. Я не такой человек, которого можно обесчестить.
— Вот и правильно. Подумай о твоей чести.
Граф, мерявший комнату шагами, был слишком расстроен, чтобы задуматься, не посмеивается ли над ним полковник, который многое знал о нем.
— Шустрый парень этот твой шотландец, проворный и с юмором. Пока ты пытался соблазнить его жену, он соблазняет твою. Если бы дело касалось не тебя, а другого, я бы даже восхитился его лихостью.
— Ну и восхищайся! — рявкнул Орн. — Черт бы вырвал твой поганый язык, — он в ярости продолжал ходить из угла в угол. — Я убью эту отвратительную собаку. Убью его. Но сперва я поговорю с графиней. Так поговорю, что эта шлюха до конца жизни запомнит.
Так рассчитывал оскорбленный граф Орн. Но после мучительной бессонной ночи в квартире де Миля, когда он на следующее утро явился на улицу Аржантей, то наткнулся там на отряд военной полиции, который искал его.
Ему даже не разрешили повидать графиню и взять с собой то, что он просил. Его бросили в карету и повезли в Бастилию.