Игроки Господа
Шрифт:
— Это Когтяра, — сказала Мэйбиллин.
По странному совпадению, именно в этот момент животное отпрянуло и, выпустив из правой лапы зловещие когти, принялось изящно чистить их с едва слышным скрежетом.
— Более формально — Коготь, — добавила женщина.
— Ага. Потрясающе. А теперь не уделишь ли ты минутку и не ответишь ли на парочку моих чертовых…
Высокий, но прокуренный, буквально источающий пары виски голосок, какой мог бы принадлежать престарелому гному, произнес:
— Абсолютно никаких манер, Мэй, — тут котяра
Я пулей вылетел из кресла, вцепившись в его твердую спинку, словно ища поддержки, нагнулся, сгреб свои ботинки и несколькими прыжками добрался до сушилки в кладовке, бормоча при этом:
— Да пропади оно пропадом!
Когда я рванул на себя дверцу, сушилка выключилась, обдав меня волной теплого, ароматного воздуха. Я натянул горячую, немного влажную одежду и заметался в поисках выхода. В гостиной раздался звук рвущегося холста. Из кладовки можно было попасть только в лишенную окон ванную. Я услышал грубый, нечувственный голос Мэйбиллин:
— Рут, что все это, черт побери, означает? У меня тут этот молодой увалень, он называет себя Августом Зай-бэком, а мы обе знаем, что он им быть не может. Заткнись, Когтяра, поешь на кухне, как всегда, из своей миски, — другой женский голос произнес что-то, чего я не смог разобрать, и Мэйбиллин завопила в ответ: — Прошлой ночью он ошивался в одном из сборных нексусов! Я дежурила вместе с Лун, — тут Рут вставила что-то насчет зеленого луча, и Мэйбиллин яростно взорвалась: — Конечно, идиотка, ты что, принимаешь мусорщика за…
Я осторожно высунул голову из кладовки и увидел оранжевую спину Мэйбиллин, а лицом к нам обоим стояла Рут, в своем домашнем окружении из странных маленьких машин и пыли. Она явно попала в самый эпицентр взрыва. Я завязал шнурки на ботинках и в панике принялся искать выход. Ничего. Конечно, если умеешь открывать окна в пространстве-времени, можно позволить себе обойтись без дверей.
Когтяра взглянул на меня:
— Ты в полном дерьме, малыш. Будь я на твоем месте, я бы постарался подлизаться. Или загрызть насмерть.
Мне стало стыдно. Я позволил этим лунатикам вертеть мной туда-сюда только из-за того, что они разбирались в происходящем, а я нет. Не самый лучший повод разрешать им командовать. Да и вообще, судя по их словам, сейчас они блуждали точно в таких же потемках, как и я. Сделав глубоких вдох, я пересек комнату и твердо заявил:
— Я хочу кое-что сказать.
Они меня проигнорировали. Рут отрывисто говорила:
— … Полагаю, этот кретин Джулс разыгрывает в своем мире какую-то теорию Судного дня. Я понятия не имею, зачем он отправил к тебе мальчика.
— Он не отправляв. — я повысил голос. Когтяра заинтересованно посмотрел на меня — единственный из всех присутствующих.
— Ты послала его к Аврил, что это за глупости, Рут?
— Ну ладно, ладно! Я должна была что-то сделать. Он чуть не сломал мне шею, — она обиженно потерла плечи длинными тонкими
Я очень громко сказал:
— С какой стати Аврил знать об этом? Ее не было в ванной. А Мэйбиллин была. Вместе с Лун — все с крайним изумлением воззрились на меня, включая кота. Мне наконец-то удалось самоутвердиться!
— Что ж, у нее есть связи с Интеллектом Древних, — отозвалась Рут, стоя посреди пылающих в камине бревен. Конечно, не в прямом смысле слова, как какой-нибудь Салем — обычная иллюзия, вызванная перекрыванием ее Schwelle и нашей реальности. — Да и кому разбираться с тобой, как не ей, ты, безрассудный озорник?
— Меня зовут Август, — заявил я. — Почему вам это кажется таким ужасным? Август, хорошо? Сын Дрэмена Зайбэка — и вряд ли ваш родственник, потому что моей матери было меньше, чем тебе, Рут, когда она погибла.
— Я не разрешала обращаться ко мне так фамильярно, Август. Мисс Зайбэк.
— Ой, хватит вонять, Руги! — Мэйбиллин поманила меня одним пальцем. — Иди сюда и садись. Нам есть, что обсудить, — прищурившись, она смерила меня свирепым взглядом, — но это не означает, что мы будем обсуждать все. По существу, мальчик. Главное и необходимое.
Глядя на ее приземистую мускулистую фигуру и гладкое лицо, можно было поклясться, что она всего на пару лет старше меня. Внезапно я начал в этом сомневаться. Несомненным оставалось одно: Мэй не хотела, чтобы я распространялся о том, как застал ее на месте преступления с фиолетовым овощем. Я про себя улыбнулся.
— Постараюсь.
— Отлично. Дай мне Джулса и Аврил.
— А мне дай Септимуса, — тут же добавила Рут. Мэйбиллин вскинулась, но Рут непоколебимым тоном заявила:
— Уверена, без кворума нам не обойтись.
— Очень хорошо.
Я сел — а почему бы, черт побери, и нет? К моему удивлению, Когтяра запрыгнул ко мне на колени и начал легонько скрести своими кошмарными когтями по моим джинсам. Сразу с трех сторон раздался отвратительный рвущийся звук, напомнивший мне стереоэффекты домашних кинотеатров, и в воздухе открылись три окна, точно три крутых плазменных экрана. Я понимал, что это не так, потому что в комнату резко ворвались потоки тепла, и холода, и невообразимая мешанина запахов: соленой воды, церковного ладана, старой одежды и чего-то нового — пепла и смерти, будто разверзлась могила (к счастью, я не знаю, как при этом пахнет на самом деле) или случайно вскрыли канализационную трубу во время дорожных работ. Когтяра заворчал и резко вонзил когти мне в ногу.