Игроки с Титана (сборник)
Шрифт:
Доктор Глоб еще раз перелистал папку. Странный мальчик, этот Самуэль Эстергази, уникальный случай в практике. Он напоминал какого–то доисторического человека, разновидность, отсеянную в процессе эволюции и обитавшую изначально в водной стихии. В голову сразу приходила теория, выдвинутая некоторыми антропологами, о том, что человек произошел от водных обезьян, обитавших на отмелях и в прибрежной полосе.
Интеллектуальный коэффициент Сэма равнялся всего лишь семидесяти трем.
И вдруг Глобу пришла мысль, что Сэм скорее относится к умственно отсталым,
«Вот оно, – решил Глоб. – У меня есть все основания отослать этого ребенка домой. И пусть им занимается Общественная Школа, подлаживаясь под его уровень. Только с физиологической точки зрения он может быть назван «аномальным“, а в нашу задачу не входит забота об инвалидах».
«Но почему я это делаю? – спрашивал он себя. – Хочу отомстить Арни Котту за его жестокое обращение со мной? Нет, вряд ли; я не отношусь к мстительному типу людей – к ним относятся анально–экспульсивные особи и орально–кусающие». А Глоб давно уже отнес себя к генитальному разряду, предающемуся зрелому половому соперничеству.
С другой стороны, размолвка с Арни Коттом заставила его рыться в деле ребенка Эстергази… так что между этими событиями прослеживается хоть и небольшая, но связь, причинно–следственная связь.
Он вернулся к документам и вновь недоуменно нахмурился: что за странные отношения, в которых спустя несколько лет после развода сохранялась сексуальная связь! Зачем тогда было разводиться? Не столкновение ли честолюбий тому причиной? Энн Эстергази, несомненно, относится к властному типу женщин с доминирующими мужскими признаками. Юнг называл таких «духовно–одержимыми». Для успешных отношений с женщиной подобного типа необходимо сразу же захватить инициативу в свои руки и не отпускать ее. Одно из двух – или властвовать над ней, или быстро потерпеть поражение.
Глоб отложил папку и направился по коридору к игровой комнате. Посетительница играла в кости со своим сыном. Он подошел к ним и остановился, наблюдая за игрой, пока миссис Эстергази сама не подняла голову.
– Здравствуйте, доктор Глоб, – весело поприветствовала его она.
– Здравствуйте. Когда закончите, не заглянете ли ко мне в кабинет?
Приятно было видеть, как самонадеянное, уверенное выражение лица этой женщины исчезло, уступив место тревоге.
– Конечно, доктор Глоб.
Через двадцать минут она уже сидела напротив него.
– Миссис Эстергази, когда ваш мальчик впервые появился в Бен–Гурионе, у нас имелось много сомнений относительно природы его состояния. Сначала мы считали, что оно вызвано психическими нарушениями, возможно, травматическим неврозом или…
– Доктор, вы хотите сообщить мне, что, поскольку Сэм обнаруживает лишь интеллектуальную
– Ну и физическую неполноценность, – добавил Глоб.
– Это не ваше дело.
Покорно соглашаясь, он взмахнул руками.
– Когда я должна его забрать? – Она побледнела, руки, вцепившиеся в сумочку, дрожали.
– Ну, дня через три–четыре, можно через неделю.
Прижав руку к лицу, миссис Эстергази невидящим взглядом уставилась на ковер, покрывающий пол кабинета. Время шло.
– Возможно, вам известно, доктор, – начала она дрожащим голосом, – что уже в течение некоторого времени я провожу кампанию против законопроекта ООН, предполагающего закрытие Бен–Гуриона. – Постепенно ее голос обретал силу и уверенность. – Если вы вынудите меня забрать Сэма, я прекращу свою деятельность в данной области, и можете не сомневаться: законопроект будет одобрен. Более того, я поставлю в известность Сьюзен Хейнес, почему я отказываюсь вам помогать.
Холодная волна ужаса захлестнула Мильтона Глоба. Он буквально оцепенел.
– Вы поняли, доктор? – осведомилась миссис Эстергази.
Ему удалось кивнуть.
– Доктор, я давно занимаюсь политикой, – вставая, продолжила Энн. – Арни Котт считает, что все это на самодеятельном уровне, но он ошибается. Уж поверьте мне, в некоторых сферах политики я достаточно проницательна.
– Да, я чувствую – ответил Глоб. Он тоже поднялся и проводил ее до двери.
– И пожалуйста, больше никогда не возвращайтесь к этому разговору о Сэме. Для меня он слишком болезнен. Мне гораздо легче считать его аномальным. – Миссис Эстергази посмотрела доктору прямо в глаза. – Считать сына умственно отсталым выше моих сил. – И, повернувшись, она легкой походкой зашагала прочь.
«Не слишком–то хорошо получилось, – заметил про себя доктор Глоб, трясущимися руками закрывая дверь. – Совершенно очевидно, она страдает садистскими наклонностями – мощные всплески неприязни в сочетании с направленной вовне агрессией».
Он снова сел за стол, закурил сигарету и задумчиво затянулся, пытаясь вернуть себе уверенность.
Когда Джек Болен вышел в коридор, Манфреда и след простыл. Мимо пробежали несколько ребятишек, вероятно, спеша к своим учителям. Джек двинулся вслед за ними, недоумевая, куда делся Манфред, да еще с такой скоростью. Что–то тут не так.
Впереди он заметил группу детей, стоявших вокруг высокого седовласого джентльмена с кустистыми бровями, в котором Джек признал Марка Твена. Манфреда среди них не было.
Когда Джек уже миновал их, Марк Твен вдруг прервал свой монолог, обращенный к слушателям и, затянувшись сигарой, поинтересовался:
– Дружище, я ничем не могу быть вам полезен?
– Я ищу маленького мальчика, который прилетел со мной, – остановившись, ответил Джек.
– Я знаю всех здешних мальчуганов, – ответила обучающая машина Марк Твен. – Как его зовут?
– Манфред Стайнер. – И он описал мальчика внимательно слушающему автомату.