Игроки с Титана (сборник)
Шрифт:
— Будет, — перебив его Чик. — Я понимаю, что вы пытаетесь мне втолковать. Таково уж наше время.
— Верно. Обстановка такова, что никто сам по себе ничего не в состоянии изменить. Именно такие условия жизни, сам понимаешь, склоняют к фатализму. К тому, чтобы смириться со всем, что тебя окружает. Вот я почти и смирился с тем, что стану свидетелем того, как «Фрауэнциммер и компаньоны» закроется навсегда. И, не стану скрывать, очень скоро. Он уныло глянул в сторону группы симулакронов, изображавших семью, живущую по соседству.
—
Маури со злостью отшвырнул газету.
— Я вот что имею в виду. Слишком все это чертовски страшно. Такое надолго выбивает из колеи. И самое худшее заключается в том, что это настолько страшно, что почти нелепо.
На какое–то время наступила тишина, которую в конце концов нарушил симулакрон мужского пола, несомненно, откликнувшись на что–то, недосказанное Маури, но что тот подразумевал.
— Сейчас определение совершенно неподходящее время для строгого соблюдения такого законопроекта, как Акт Макферсона. Нам нужна психиатрическая помощь независимо от рода источника, из которого мы ее можем получить.
— «Психиатрическая помощь», — насмешливо передразнил его Маури. — Ну что ж, тут вы попали в самую точку, мистер Джесс, или мистер Смит, или как вас там мы назвали. Мистер дорогой сосед. Это спасло бы «Фрауэнциммер и компаньонов» — верно? Небольшой психоанализ по двести долларов за час в течение десяти лет ежедневно… Разве не столько времени обычно требуется для лечения? Он в отвращении отвернулся от симулакронов и откусил кусочек пончика.
— Вы мне дадите рекомендательное письмо? — через некоторое время спросил у него Чик.
— Разумеется, — ответил Маури.
Мне, возможно, придется поступать на работу к «Карпу и сыновьям», подумал Чик. Брат его Винс, тамошний служащий со статусом прита, мог бы оказать ему содействие в поступлении туда. Это было бы лучше, чем ничего, уж лучше это, чем пополнить ряды жалких безработных, самого низшего слоя социального класса испов — ведь это самые что ни есть бродяги, настолько уже нищие, что даже не в состоянии эмигрировать. Наверное, такое время наконец–то наступило. Ему следует открыто в этом признаться. Раз и навсегда выбросить из головы всякие незрелые честолюбивые замыслы, осуществлению которых он посвятил столько лет своей жизни.
Но вот как быть с Жюли? Что с нею делать? Жена его брата безнадежно спутала все его карты. Взять, например, хотя бы такой вопрос — в какой мере он несет теперь финансовую ответственность за нее? Ему непременно нужно обсудить
Было бы весьма неловко, если выражаться помягче, подступаться к Винсу в сложившихся обстоятельствах; в очень уж неудачное для него время началась это его связь с Жюли.
— Послушайте, Маури, — произнес Чик. — Вы не имеете никакого права отделываться от меня. У меня большие неприятности, я уже намекал вам об этом, когда говорил с вами по видеофону. У меня теперь девушка, которая…
— Ладно.
— Простите?
Маури Фрауэнциммер тяжело вздохнул.
— Я сказал «ладно». Попридержу тебя еще немного. Чтобы ускорить банкротство «Фрауэнциммера и компаньонов». Вот так.
Он пожал плечами.
— Се ля ви. Такова жизнь.
Один из представителей младшего поколения симулакронов обратился к взрослому мужчине:
— Обрати внимание, папа, какой это добрый человек. Верно, папа?
— Да, Томми, очень добрый, — кивнув, ответил взрослый мужчина. Определенно добрый.
Он погладил мальчика по плечу. Все члены семьи заулыбались.
— Я придержу тебя до следующей среды, — решил Маури. — Это самое большее, что я в состоянии для тебя сделать, но, может быть, это хоть и немного, но поможет. Я не могу предсказывать будущее. Даже несмотря на то, что в какой–то мере обладаю даром предвидения, как я всегда об этом говорил. Я имею в виду, что мне свойственны определенные предчувствия в отношении того, что ждет меня в будущем. Но вот в данном конкретном случае — тут для меня все совершенно неясно. Слишком все запутано — во всяком случае, в том, что касается меня.
— Спасибо, Маури, — сказал Чик.
Что–то буркнув себе под нос, Маури Фрауэнциммер снова уткнулся в утреннюю газету.
— Может быть, к следующему воскресенью ситуация прояснится, — сказал Чик. — Случится что–нибудь такое, чего мы не ожидаем.
Может быть как заведующему по сбыту мне удастся заполучить жирный заказ, подумал он.
— Все может быть, — не стал разубеждать его Маури.
Однако голос его звучал не очень–то уверенно.
— Я на самом деле намерен попытаться все изменить к лучшему.
— Конечно же, — согласился Маури, — ты будешь стараться, Чик, что еще тебе остается… Эти последние слова он произнес очень тихо, совсем уже отрешившись от происходящего в кабинете.
Глава 6
Для Ричарда Конгросяна Акт Макферсона стал подлинным бедствием, ибо в одно мгновение лишил его самой надежной опоры существования — помощи со стороны д–ра Эгона Саперба. Теперь он был брошен на произвол судьбы перед лицом длящейся практически всю его жизнь болезни, которая как раз сейчас особенно сильно давала о себе знать, подчинив себе его всего без остатка.