Игровая площадка для грешников
Шрифт:
Я вздернула подбородок, но ничего не сказала, пытаясь сообразить, что мне следует делать.
— Ты Роуг Истон или нет? — спросил полицейский жестким тоном, который говорил, что я его разозлила. — Потому что какой-то большой ублюдок только что заявился сюда и сказал, что ты его девушка. Он внес за тебя залог, если тебя так зовут. Если нет… что ж, возможно, нам придется задержать тебя еще на некоторое время.
Облегчение нахлынуло на меня прежде, чем я успела что-либо с собой поделать, быстро сменившись злостью, когда я поняла, кто именно мог это для меня сделать.
Чертов
— Я не его девушка, — прорычала я, и полицейский пожал плечами.
— Мне насрать, пусть хоть он твой инструктор по балету, и вы двое отправитесь исполнять «Лебединое озеро» голышом на пляж. Его деньги говорят о том, что ты — его проблема, так что ты можешь либо подтвердить свое имя и отвалить, либо остаться здесь и дуться. Я полагаю, ты не можешь внести залог за себя, учитывая, что ты явилась сюда с голым задом — кроме украденного товара, конечно.
Моя верхняя губа скривилась при мысли принять что-либо от этого мудака, но я хотела убраться отсюда, и я хотела знать, какого черта они бросили меня на этом чертовом пароме.
Хотя мне было все равно, какие оправдания он придумает. Было время, когда концепция — либо вместе, либо никак казалась нам банальной. Никто из нас никогда бы не оставил другого позади, независимо от причин. Не по своей воле. Я бы боролась зубами и когтями за любого из них и скорее умерла бы, чем бросила их. Так что, какая бы дурацкая причина у них ни была, почему они бросили меня, она, черт возьми, была недостаточно хороша.
И все же, если Фокс хотел спустить деньги на мой залог, я не собиралась возражать. Но он обломается, когда я свалю из этого чертового города, так что надеюсь, что сумму залога заломят по полной.
— Это я, — проворчала я, поднимаясь на ноги и подходя к дверям, когда полицейский отпер мою камеру.
Я провела руками по щекам, надеясь убрать следы слез, хотя была уверена, что мои глаза были достаточно красными и опухшими, чтобы выдать их, что бы я ни делала.
— Отлично. — Полицейский провел меня по длинному коридору к стойке регистрации, и я подписала бумаги, необходимые для освобождения, одновременно оглядываясь в поисках Фокса в приемной. Но сквозь матовое стекло дверей, отделявших меня от него, я почти ничего не видела, а коп продолжал болтать о том, как мне чертовски повезло, от чего у меня сводило зубы.
Когда все было готово, коп провел меня в приемную и указал на темноту за стеклянными дверями в передней части здания. Затем он отвернулся, чтобы оформить документы, не подавая виду, что ему есть до меня дело. Я недоверчиво посмотрела на него, внезапно оказавшись на свободе и не совсем уверенная, хочу ли я этого.
Как вообще можно внести залог до того, как мне предъявили обвинение? Почему они до сих пор не предъявили мне обвинение? Может, меня и не арестовывали раньше, но я понимала концепцию поимки с поличным с краденым товаром и то, как обстоят дела с такими явными уликами. Так почему же меня отпустили?
Я
Я нахмурилась, глядя в спину полицейского, когда он уходил от меня, а затем повернулась к двери, взглянула на часы и увидела, что уже почти час ночи. Я была здесь весь день и половину ночи. Но теперь я была свободна — или, по крайней мере, достаточно свободна.
Я вышла на теплый ночной воздух и оглядела темное пространство за пределами полицейского участка. Одинокая фигура стояла, прислонившись к мотоциклу, посреди пустой парковки, и весь мир, казалось, затаил дыхание вокруг него.
У меня в животе все опустилось, и я совершенно замерла, когда мои глаза встретились со взглядом мужчины, который ждал меня. Уголок его рта приподнялся в злобной ухмылке, которая, казалось, говорила шах и мат.
— Привет, детка, — сказал он, его голос был жестоким и дразнящим, и в нем звучала насмешка над тем, как я ответила на его звонок в ту ночь, когда сбежала с его острова. На нем была кожаная куртка и черные джинсы, челюсть покрыта щетиной, а глаза потемнели от жажды мести.
— Маверик? — Я выдохнула, оглядываясь по сторонам и задаваясь вопросом, был ли хоть какой-то шанс, что я смогу сбежать от него, потому что, черт возьми, это было плохо.
В последний раз, когда я видела этого конкретного психопата, я обокрала его и сбежала к чертовой матери от его гнева, одновременно помогая уничтожить товар на тысячи долларов, который он реализовывал для картеля. Я помогла установить мишень ему на спину и присоединилась к людям, которых он превратил во врагов. Мы не были друзьями. Черт, я сомневалась, что ненависть даже близко подходила к тому, что он чувствовал ко мне прямо сейчас. И я чертовски уверена, что не собиралась садиться на его байк.
— Ты же не думала, что я просто забыл о том, что ты ограбила меня и помогла этим ублюдкам уничтожить мой склад, не так ли? — небрежно спросил он, заставляя себя выпрямиться, отчего у меня в горле образовался комок.
Черт. Это было намного хуже, чем просто плохо. Это была катастрофа — конец света, уничтожение совершенно мучительного характера.
— Это было недоразумение, — неубедительно сказала я, и темнота в его глазах, казалось, стала еще глубже, но он не удостоил эту чушь ответом.
— Запрыгивай, красавица, у меня нет времени на всю ночь, — прорычал Маверик, похлопывая по заднему сиденью мотоцикла, как будто всерьез ожидал, что я сяду на него. Я бы скорее взобралась на виселицу и затянула петлю на собственной шее.
— Эмм, я не против просто сесть на автобус или что-то в этом роде, — сказала я, оглядываясь по сторонам в надежде заметить кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. Разве это место не должно было кишеть копами? Где, черт возьми, все были? Может, мне стоит просто забежать внутрь здания? Но что тогда? Я вряд ли смогу объяснить, кто такой Маверик и почему я уверена, что он хочет меня убить.