Игровые события. Уровень 2

Земляной Андрей Борисович

Дым сразу заволок помещение, давая время Никите подскочить к закрытой двери, и прорезав в ней дыру, сразу же нарвавшись на группу воинов. Но все как-то быстро кончились, разметав внутренности и части тел по коридору, а Калашников, пробежавшись до следующей двери, выскочил на развилку, и чуть подумав, он рванул вправо, оказавшись через некоторое время возле монументальной заслонки, но с механизмом открывания по его сторону, словно кто-то хотел защититься от того, что находилось за дверцей.

Со словами «да куда уж хуже», Никита убрал меч и решительно взялся за штурвал.

Старый

механизм скрипел и протестующе хрустел стальными сочленениями, но в итоге сдался, и уперевшись ногой в стену, Никита потащил створку на себя.

Аддурх Гио, старший мастер тюремного блока, впервые в своей жизни видел, чтобы открывалась штурмовая дверь, и даже в его недалёком уме, забегала мысль о том, что творится странное. Да ещё и этот сигнал… Он взглянул на потолок где мигала красная лампа, и надпись «Тревога», но бежать и запираться в камере для надзирателей не хотел. Гио, представлял собой настоящую гору мышц, причём прекрасно тренированных, и умел ими пользоваться. Многочисленные улучшения, по специальности «свежеватель», на которые Церковь не жалела денег, потрачены не зря. Конечно из оружия у него имелся лишь нейропарализатор, но метровая стальная палка, с удобной рукоятью, и сама по себе грозное оружие, а облако искр вокруг неё, способно скрутить любого.

Никита, не открывая дверь полностью, скользнул в щель, и увидев перед собой огромного мужика, в бесформенном комбинезоне, и с занесённой для удара палкой, коротко пробил в челюсть, и крутанувшись вбил ногу в голову здоровяка, от чего тот осел на пол, выронив свою железку. Но как ни странно не умер, и даже не окончательно потерял сознание, просто попав в состояние нокдауна.

«Хренассе какой здоровый. Будешь проводником». — Подумал Никита, собрав сложный узор «подчинения» третьего уровня из чистого пси, и буквально вкрутил его в голову гиганта.

Практически сразу же взор тюремщика прояснился, он обернулся и увидев Никиту коротко кивнул.

— Хозяин?

Никита закрыл дверь, шариком плазмы прошёлся по металлу сплавляя створку с косяком, и дополнительно кинул на пол огромный конструкт «Плазменного шара», гарантировано заваливающего коридор.

— Покажи мне, где тут что.

— Слушаюсь. — Гио, встал, и даже не обернувшись на лежавшую на полу палку, пошёл вперёд. — Этажом выше — жилые комнаты персонала, здесь пыточные и допросные, а этажом ниже комплекс проживания заключённых.

Коридор, из серых, отполированных плит, с такими же квадратными светильниками на белом потолке, мог находиться и в гостинице, и в офисном центре. Нигде не видно было ни грязи ни вообще следов пребывания людей.

Но в допросных шла работа. Каких-то людей в бесплатных штанах и рубахах допрашивали, распяв на стенах, кого-то деловито пытали, касаясь тела нейродеструктором, и заглянув в десяток камер, Никита понял, что и везде так, прошёлся вдоль коридора обрабатывая узором подчинения всех палачей, и приказав отправить заключённых по камерам и собрать всех сотрудников в одну комнату, где как видимо они отдыхали от трудов, подождал пока последний из заплечных мастеров войдёт, накрыл их ещё более плотным узором.

— Вы все еретики. Пытайте

друг друга, и добейтесь признания. После признания, пытайте дальше пока не умрёте. Последний пусть убьёт себя. — Он повернулся к Гио. — А ты пойдёшь со мной. Покажи мне спуск на этаж с заключёнными.

Этажом ниже тоже всё выглядело чисто и аккуратно, если не считать погасших глаз, заключённых за толстыми стеклянными стенами, отделявшими коридор от камер.

Здесь портал есть?

— Аварийный эвакуатор. Но он настроен на резервный тюремный блок.

— Переключить сможешь?

— Только на что-то общедоступное.

— Давай. Перенастроишь, включай. И гони всех заключённых туда. Кто не может ходить — приноси к порталу, и закидывай внутрь. Торопись!

Никита уже чувствовал, что его время истекает, и подошёл к основной двери тюремного отсека, находившейся буквально в двадцати метрах от портала.

Там, за мощной перегородкой уже шла какая-то нездоровая суета, и он, аккуратно проковыряв небольшое отверстие «Иглой праха», вытащил из пространственного кармана кристалл пси, и начертав на боковине глиф «разрушения», втолкнул его через стену.

Упав на бетон, камень выплеснул волну разрушения чужеродной энергии, от чего все амулеты, и изделия с эфирными конструктами, не защищённые от пси, одномоментно разрушились, отправив два десятка паладинов из тревожной группы за бесплатными штанами.

Гио не только сам таскал тех, кто не мог ходить, но и каким-то образом заставил делать это других заключённых и дело продвигалось. Люди исчезали в дымке портального перехода, оказываясь на сто тридцать восьмой площадке главного транспортного зала Гильдии порталистов.

Сразу же сработали сирены тревожных извещателей, и к порталу стали прибывать представители аварийных служб и городские правоохранители.

Но поток всё не прекращался, и им пришлось организовывать настоящий конвейер, по отправке прибывающих в госпиталь, а кое-кто уже начал давать показания полиции.

Следом за паладинами, к двери искорёженной взрывом пси кристалла, прибыли теурги, и стали чертить схему обряда «Пробойника», собираясь вынести дверь потоком энергии. Они собственно ничего и не скрывали, открыто переговариваясь, и рисуя узор, потому как находились под защитой мощнейших амулетов, и конструктов насыщенных божественной энергией. Но Никита, уже видя, к чему дело идёт, решил продать свою жизнь подороже, выбрав потихоньку слой бетона, и оставив тонкую словно плёнка преграду, вытащил меч, выставил все возможные щиты и проламывая перегородку, с хрустом шагнул вперёд, поднимая меч.

Удар тяжеленой железки, разогнанной нечеловеческой силой носителя сто девяностого уровня, конечно не убивал мага, но физику не отменял, и тела теургов, переливаясь сферами защит, взлетали к потолку, врезались в стены, и скакали по залу словно резиновые мячи, на тренировке волейболистов. Конечно в такой нервной обстановке, церковники думали о чём угодно кроме божественных ритуалов, хотя проклятиями кидались во все стороны, чаще задевая своих чем Никиту, стоявшего в центре, с мечом наперевес, и отбивая тела мечом, словно в гольфе.