Игрушка для босса. Трилогия

Рей Ольга

А ты считала, что в жизни парней будешь единственной и главной женщиной? Прости, мамочка, детки давно выросли!

Выбираюсь из цепкого захвата Грановского — хватит для мартовского кота на сегодня валерианки, и так хапнул лишнего. Но улыбку спрятать не удается, прибита жидкими гвоздями. Да ну ее!

Грановский не удивляется моему отступлению, усмехается, но сдавать позиции не планирует. Обхватывает большой, теплой ладонью мои пальчики, сжимает крепко, но бережно, с невозмутимым видом топает к выходу.

А что я? Терплю, мучаюсь. Гы))

Подходим

к машине. Полина отталкивает меня в сторону, садится с Германом на заднее сидение. Я на пару секунд зависаю от столь наглой выходки. Не знаю, как поступить. Но вмешивается босс:

— Поль, дуй вперед, я хочу с Настей побыть. Чего непонятного? — еще и слегка подталкивает девушку в бок, выпроваживая на улицу.

— Нет уж, — рыжая вцепляется в его футболку коготками. — Мне от тебя необходимо получить море подписей и обсудить серьезные рабочие моменты. А если вы друг к другу прилипнете, толку не будет. И не смей третьей сюда запихиваться! — оборачивается, предупреждающе выставляет указательный палец вперед. Это уже угроза мне: — Без тебя тесно!

Грановскому не нравится, что Полина своевольничает. Вижу, что начинает злиться. Решаю взять инициативу на себя. Пусть рыжая немного расслабится, а то, видимо, боится под боком «розовое облако» пригреть.

— Да, хорошая идея, я планирую перевод по дороге закончить, — ныряю на сидение рядом с водителем. А Грановский на Полину ворчит громко.

Но девушке все равно, ехидно скалится, плюхает на колени начальнику папку с документами, призывает к собранности.

— Насть, не переусердствуй там, — подается вперед, ко мне поближе, Нервный, усмехается. — В облеванном автомобиле мы далеко не уедем. — Полина тычет пальцем в бумаги, просит Грановского не отвлекаться.

Интересно, это знак внимания или попытка самосохранения? — размышляю про себя. Грановского без пол-литра не понять. Но в организме столько неспокойной блуждающей энергии, что трудно на месте усидеть.

Изо всей силы пытаюсь сосредоточиться на работе, но выходит плохо. Постоянно поглядываю на парочку в зеркало заднего вида. Да кого я обманываю? Таращусь во все глаза на Самосваловича. Сама не предполагала, что возникнет столь бурная реакция организма на его возвращение.

Но он в отличие от меня собран и вполне серьезен. Тонкой, элегантной, дорогой ручкой черкает бумажки, Полине высказывает свои замечания. Авторитарно отдает приказы.

И как у него получается так быстро роли менять? — Пожимаю плечами. Не могу удержаться, оборачиваюсь, выглядываю из проема между креслами. А он тут же реагирует на мое появление, отрывается от работы и чуть подается мне навстречу.

— Ты в порядке, не тошнит? — этот незнакомый ранее взгляд проникает слишком глубоко, а участливый голос выдает беспокойство. Что же случилось за эти три дня с вредным холодным парнем, чтобы он так изменился? Или это лишь мое разыгравшееся воображение, скрытая фантазия?

Второе — наиболее вероятно, поэтому хватит строить воздушные замки. — Одергиваю себя. — А лучше перевести

все в шутку, тем самым соорудив крепкий щит, плотно закрывающий хрупкое сердце от горьких разочарований.

— Сейчас у офиса Польку выкинем и домой поедем. Я тебе, как обещал, привез сувенир, — отмахивается от назойливого подергивания за футболку Терентьевой, требующей внимания. А я делаю вид, что нечто ищу глазами. Вопрошающе выглядываю в окно. Иногда спрятаться за маской шута намного проще, чем кому-то позволить заглянуть глубже, в душу.

— Машинка! Где? Ее на самолете доставили? — у Полины ошеломленно округляются очи, а Грановский, прикусив губу, усмехается шкодливыми глазами.

— А ты готова совершить обмен? — двусмысленность этой фразы понятна лишь нам двоим. — Я не бросаю слов на ветер, мышка, так что хорошенько подумай, перед тем как требовать свое, — лицо парня меняется, становится серьезным, что, откровенно сказать, меня пугает не на шутку. — Или ты, как твоя тезка — зверушка, сразу рванешь прятаться в норке? — Да что ж такое! Грановский играет не по правилам! Я не готова дать отпор провокатору. Поэтому недовольно надув пухлые губки, словно блондинистая пустышка, решаю выразить свое «фе» и перевести тему в иное русло.

— Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Все равно у меня прав нет, — отворачиваюсь в целях самообороны.

— Герман, вернись к делам, — шипит Полина. — Сегодня намечается очень выгодная сделка, я хочу ввести тебя в курс дела, — откидывается назад, снова забывает обо мне.

А я на пару секунд закрываю веки, чтобы привести мысли и чувства в порядок. И все больше не понимаю саму себя.

ГЛАВА 20. Соблазнительный

Машина плавно паркуется у офиса, но Полина сразу покидать салон не намерена.

— Может, зайдешь? — обращается к Грановскому, откидывая назад огненно-рыжие волосы. Разворачивает корпус в его сторону. — Антон тебя ждет, много вопросов накопилось. У Глеба проблемы с иском…

— Нет, — грубо перебивает, выдает безапелляционно. — Поль, я одиннадцать часов летел и практически ничего не ел. Сама знаешь, как я отношусь к пище в самолетах, — передергивается. — Проваливай уже, — снова пихает девушку в бок. — Я хочу Настю, есть и спать. Все остальное потом, — слышу их негромкий разговор.

От произнесенного им слишком откровенного признания у меня странно сводит мышцы в низу живота, стягивая нервы в тугой узел. Тело реагирует, игриво зажигаясь, а мозг, наоборот, пасует, занимает оборонительное положение.

Полина сердито сводит брови, сжимает ладонью мягкую кожу черной небольшой сумки, подается к парню навстречу.

— Но, я надеюсь, ты хотя бы на вечерних переговорах присутствовать будешь? Это последний шанс найти общий язык с корейскими делегатами. Появление генерального директора обязательно. Либо мы потеряем многомиллионный контракт, — Полинино лицо серьезней некуда, а Грановский в ответ хмурится.