Игрушка для олигарха
Шрифт:
«Какое счастье, что этот противник лифчиков позволил мне купаться в полноценном купальнике», — подумала она и робко подошла к лестнице.
— Дай руку. Ну же, смелее! — засмеялся Давид. — Ты боишься воды?
Страх за свою жизнь сковал горло, и Вика молча кивнула.
Хотя в воде она всегда чувствовала себя не менее комфортно, чем на суше.
И если б не эти наручники и обстановка в целом, то она наверняка бы уже с разбегу прыгнула в воду, как дельфин, и плескалась там в режиме
Давид поднялся на вторую ступеньку и, аккуратно подхватив Вику на руки, бережно погрузил ее в воду.
— Вот видишь, здесь совсем не страшно. И к тому же не глубоко, — сладко улыбнулся он. — Хочешь, я найму инструктора, который научит тебя плавать?
— Это совсем не обязательно, — пожала плечами Вика.
– Я…
Она не успела сказать, что умеет плавать.
— Возможно, ты и права. — Давид хитро прищурился. — Ведь бассейн предназначен не только для плаванья, верно?
Его взгляд спустился к ее груди.
— Тебе очень идет этот купальник, но… — Он развязал завязку на шее и спустил чашечки. — Но без него гораздо лучше.
Рука Давида смело скользнула в Викины трусики, и его пальцы аккуратно и нежно проникли в нее.
Он пристально смотрел на Вику, входя глубже и глубже.
Сначала движения были плавными, а затем стали грубыми и резкими.
Пальцы второй его руки сомкнулись на запястье мертвой хваткой. Вика поморщилась от боли, а в черных глазах Давида мелькнуло что-то вроде удовлетворения. Уголки губ сдвинулись вверх буквально на миллиметр.
Он, словно вспомнив о наручниках, резко перевел на них взгляд.
— Больно, Давид! Мне больно! — Она невольно отпихнула его от себя.
В глазах Давида вспыхнуло пламя, на скулах заиграли желваки.
Казалось, еще секунда, и он ее ударит.
Но внезапно Давид отстранился, быстро поморгал и помотал головой, словно приходя в себя от кратковременного помешательства.
— Вика… — Он сгреб ее в объятия и зарылся носом в мокрые волосы.
— Прости, — прошептал Давид и, отодвинув ее волосы, покрыл поцелуями шею. — Я не хотел причинить тебе боль, не хотел…
В нем словно боролись две личности. Ласковый и нежный мужчина против деспота, которому доставляло удовольствие причинять боль. Эти личности по очереди вырывались наружу. Сложно угадать, что будет в следующее мгновение: его рука ласково приголубит или даст пощечину?..
Деспота что-то сдерживало. Пока…
***
Долгая прелюдия, его маниакальные слова, секс в воде, на лестнице, на суше, в душе, фальшивые Викины стоны, затем ее фальшивый оргазм, и через минуту его - настоящий.
– Тебе понравилось?
– стоя под душем и целуя Вику в губы, спрашивал Давид.
– Скажи, ты осталась довольна сегодняшним днем? Ты не жалеешь,
– Понравилось, конечно, - глядя в его глаза, смело лгала Вика.
– Я очень рада оказаться здесь, с тобой!
– Слова сами собой слетали с ее языка.
Вика отчетливо усвоила одно золотое правило: хочешь жить - ври.
Занимайся любовью на автопилоте, всегда говори то, что от тебя хотят услышать, притворяйся. Всегда притворяйся. Ведь стоит только достать из себя настоящие чувства, и тебя тут же сотрут в порошок.
Удовлетворенный Давид в приподнятом настроении отправился на запланированную важную встречу.
Вика вела себя как ни в чем не бывало. Пыталась не выдать волнения за ужином.
Пусть она и одна сидела за столом, но зоркие взгляды охранников и Азы наблюдали за каждым ее движением.
Выйдя из-за стола, Вика поблагодарила Азу за вкусных лангустинов и отправилась к себе.
Первым делом задернула шторы, чтобы со двора не было видно, как она шмелем летала по комнате, готовясь к побегу.
— Так, купальник высох, отлично! — Вика сдернула с полотенцесушителя лиф от белого купальника и быстро метнулась обратно в комнату.
Закрутила волосы в пучок, сдернула с кровати покрывало и крепко связала между собой простыню с пододеяльником.
— Надеюсь, выдержит… — Вика с силой подергала «веревку», проверяя узел.
В одиннадцать вечера она была наготове: надела черное платье с длинным рукавом и, чтобы не отсвечивать белыми волосами, сделала из темно-синего платья что-то, похожее на тюрбан, затем надела его на голову и убрала все волосы.
Вика приоткрыла штору и минут десять наблюдала за обстановкой во дворе. Ни души, тишина. Территорию освещали несколько фонарей. А яблоня, с помощью которой она собралась перебраться через забор, выигрышно находилась в тени.
«Обычно в фильмах, когда хозяин покидает дом, персонал тут же расслабляется, подумала Вика.
– Надеюсь, вышибалы Давида решили, что я уже уснула, и нашли чем заняться, пока его нет дома».
Лазить по деревьям на десятисантиметровых шпильках было для нее такой же нелегкой задачей, как ловить рыбу голыми руками.
И бежать босиком в середине ноября… ну, такое…
Выход оставался один: бежать в тапках, тем более, они были с задниками и довольно плотно держались на ногах.
Вике было глубоко плевать, что в таком виде ее с легкостью примут за сумасшедшую. Самое главное — заполучить в руки телефон и набрать одиннадцать цифр заветного номера.
– Ну, ни пуха!
– пожелала она себе, судорожно вздохнула, взяла самодельную «веревку», дернула ручку балкона и подпрыгнула от оглушительного звука сигнализации.1