Игрушка для Шакала
Шрифт:
А вот, что было бы, если бы не успела?
Нет, даже думать об этом не хочу.
И своему врагу не дамся, что бы он там о себе не возомнил.
Как я могла забыть о том, что он враг? Еще и такой хитрющий, женщин в платьях ему подавай. Вот и пусть учит своих шлюх, как им одеваться! Я-то тут при чем?! Мог бы и согласиться хотя бы на джинсы, раз уж я по-дружески попросила.
Кого я обманываю?! Никогда не быть нам друзьями!
Когда
А ведь, туфли на шпильке – тоже оружие. Если ловко попасть каблуком между глаз, можно основательно дезориентировать противника. И почему я раньше об этом не подумала? Видно, хорошая мысля приходит… опять не вовремя. Впрочем, еще не поздно. Поднимаю с пола свои туфли и прячу их под подушкой. Так значительно спокойнее, и я даже смогла уснуть.
Мне снится Одаевский. Его черные глаза, кажется, заполнили собой все пространство. А руки на моих бедрах вызывают мурашки во всем теле. И мне хочется поддаться ему, согласиться на все. Мужчина склоняется надо мной, его рот накрывает мои губы. Он целует жадно, нетерпеливо, будто пытаясь подчинить меня. И мое тело предает меня, оно плавится в его руках, желая продолжения.
В его руках так жарко и так сладко. Огонь расползается под кожей, задевая каждый нерв, каждый мускул. Тянусь к мужчине, как бабочка на пламя.
«Нужно бежать», – мелькает в мозгу, возвращая в реальность. Резко просыпаюсь, подскакивая в кровати и ощущая боль в шее.
Отдышавшись, я сразу понимаю природу боли. Спать на туфлях мне еще не доводилось, и оказалось, это не очень удобно. Даже, если накрыть обувь подушкой. Да и в узком платье по фигуре тоже не айс. Сейчас мне даже странно, что не додумалась переодеться во что-то поудобнее. Хотя бы в те самые трикотажные штаны и футболку.
Встаю с кровати и иду в ванную. Быстро привожу себя в порядок, снимаю платье и натягиваю штаны с футболкой. Волосы собираю в неряшливый пучок. Из зеркала на меня смотрит не гламурная Вероника, а такая, которую ни один нормальный мужик не захочет. Повторения вчерашнего совсем не хочется. А из комнаты, рано или поздно, выйти придется. Вот бы только при этом не натолкнуться на хозяина особняка.
Отодвигаю в сторону кресло и, положив, добытый с трудом, гвоздь в карман штанов, выглядываю из комнаты. За дверью никого. И я крадусь по лестнице, как шпион. Хорошо, что сегодня босиком, теперь даже чуткий зверь не услышит моих шагов.
Дохожу до кухни, заглядываю внутрь. Валентина Степановна возится у плиты, что-то тихо напевая себе под нос.
– Доброе утро, Вероника, – говорит женщина, заметив меня, – проходи. Я тебе завтраком накормлю.
– Доброе утро, – прохожу и занимаю самый дальний от двери стул.
Передо мной почти тут же появилась тарелка с сырниками и креманка с джемом. А еще ароматный кофе. Быстро поглощаю угощение. Рассчитывая сбежать до появления хозяина дома.
– Так приятно, когда кушают с аппетитом, – комментирует женщина, глядя на меня с улыбкой, – а я уже думала, придется все выбросить. Марк Альбертович даже кофе не выпил.
При упоминании Одаевского я чуть сырником не поперхнулась.
– Он сейчас придет, да? – спрашиваю, чувствуя, как под столом колени начинают мелко дрожать.
– Нет, он уехал, – вздыхает женщина, – ни свет, ни заря отбыл.
– Куда? – вырывается у меня.
– Откуда ж я знаю? Он мне о своих планах не отчитывается.
Выдыхаю с облегчением. Фух, кажется сеанс самообороны на сегодня отменяется.
Глава 12
Следующие два дня я стараюсь не выбираться из укрытия, а точнее, из спальни. И, хотя ко мне никто не заходит без стука, я все еще подпираю двери креслом в ожидании того дня, когда главный босс этого дома явится за расправой. Туфли, правда, уже под подушку не прячу. А вот с гвоздем не расстаюсь ни на минуту, это моя единственная защита на случай нападения.
Но время идет, а Одаевский, кажется, забыл про свой особняк. И про меня заодно. Вот бы было здорово, если бы так и было!
Я подружилась с Валентиной Степановной, почти наладила отношения с охраной дома. Ну, как наладила… Меня по-прежнему сопровождает какой-нибудь громила во время прогулки, но теперь иногда на мои вопросы изволят отвечать. Сухо и по делу. Но однажды охрана перестанет ожидать от меня подвоха и потеряет бдительность, а уж я не упущу этот момент, чтобы сбежать.
Конец ознакомительного фрагмента.