Игрушка по неволе 2
Шрифт:
Влад поднимается с кресла, хмуро глядя на часы.
— Мне стоило больших трудов вырваться из-под надзора охраны отца. Нужно вернуться и быть пай-мальчиком, сидящим на чемоданах в ожидании отлёта.
— Я тебя услышал. Свободен.
— Можно одну просьбу?
— Какую? Хочешь выглядеть дли Лики героем?
— Нет, что ты! — смеётся, опустив взгляд. — Пусть все лавры героя достанутся тебе, Анваров. Прошу, чтобы этот разговор остался втайне от всех.
Владислав поднимается и теперь уже
— Влад!
Он оборачивается, смотря на меня с досадой и недовольством, сквозящим во взгляде с немой интонацией: чего тебе ещё надо?
— Кажется, я понимаю, что ты затеял. Надеешься, что когда Тихонов и я столкнёмся лбами, полетит много голов. Ты думаешь, что мы поубиваем друг друга, а ты выждешь нужный момент и окажешься рядом с Ликой, чтобы утешить?
Владислав "прячет" эмоции глубоко внутри, но я успеваю разглядеть досаду и злость.
— Зря ты на это надеешься. Я переиграю даже чёрта.
Глава 10
Анжела
Спустя три дня
— Тебе нужно сопровождение?
Отрицательно качаю головой. Справлюсь сама. Это всего лишь медикаментозный аборт. Я приму таблетку в присутствии врача, через двое суток — повторить.
Ничего сложного.
Я стараюсь не думать. Иначе просто сойду с ума. Но разбитое сердце до сих пор ноет в груди, а всё тело напрягается, как будто отрицая возможность аборта.
"У нас мог быть малыш, Рустам, — обращаюсь к нему мысленно. — Мальчик или девочка. Кого бы ты хотел?"
Я хотела бы забыться. Хотя бы в фантазиях — светлых и радужных. Но даже представляя этот разговор лишь мысленно, для меня он заканчивается одинаково. На вопрос кого бы хотел Рустам — сына или дочку — он отвечает:
— Я против браков. Отношения не для меня. Семья — это ложь и обман. Отправляйся на аборт…
Пытаюсь хотя бы в мечтах нарисовать другой исход. Но кажется, я разучилась мечтать. Действительность — жестока.
Теперь я живу с настоящим отцом, влиятельным человеком, очень опасным.
Ему не нужен внебрачный внук от связи, где его дочка была лишь постельной игрушкой. Это позор. От позора в мире больших денег принято избавляться без следа.
— Аборт — необходимая процедура, — повторяет отец, гладя меня по плечу. — Я намерен найти тебе хорошего, серьёзного мужчину. Мужчинам не нужны чужие дети. Ты же знаешь…
Мой настоящий отец жестоко давит на больной мозоль. Я много лет прожила с семьёй, называя отцом чужого мужчину, а когда правда открылась, он просто избавился от меня. Продал за свои долги влиятельному бизнесмену — Рустаму.
— Да, папа. Я знаю, что мужчинам не нужны чужие дети. Я не хочу, чтобы мой… малыш…
Срок крошечный. Но мне тяжело… думать об аборте.
Отец ни за что не позволит воспитывать ребёнка в одиночку.
Ни за что.
Он отправляет меня на аборт, словно отпускает на приём к зубному врачу.
— Я могу поехать с тобой.
— Нет-нет!
Только не это.
— Я справлюсь сама. Ничего сложного, — натянуто улыбаюсь, заметно нервничая.
— С тобой отправится охрана. Это не обсуждается.
Мне нужно привыкать к присутствию охраны. Отец — влиятельный бизнесмен, у него много конкурентов. Постоянное нахождение под охраной — часть его жизни, значит, и моей — тоже.
— Всё будет хорошо, не переживай.
На следующее утро я отправляюсь в клинику.
Машина паркуется на стоянке. Водитель и первый охранник остаются внутри. Второй охранник сопровождает меня к частной медицинской клинике.
Чем ближе я подхожу к зданию, тем сильнее моё желание убежать. Я глотаю слёзы, поправляя солнцезащитные очки, за которыми прячу покрасневшие глаза.
Придётся смириться с этим… Потом — как-то заново учиться жить и радоваться мелочам.
Охранник распахивает передо мной дверь, пропуская вперёд. Я захожу в просторный холл.
Внезапно между мной и охранником, идущим следом, врезаются массивные мужчины в чёрных костюмах. Один отсекает охранника, ловко скручивая его и прижимая к стене. Второй оттесняет меня в сторону.
Я собираюсь кричать, но мой рот накрывает жёсткая, горячая мужская ладонь. Крепкое, спортивное тело мужчины прижимается ко мне со спины.
— Не кричи, Ангелочек. Это всего лишь я.
На меня разом накатывает злость и радость. Я узнала этот голос, как и парфюм, в котором тону с головой, жадно вдыхая полными лёгкими. Одного вдоха мало, я жадно дышу, проклиная себя за слабость.
— Нужно поговорить, — низким голосом произносит Рустам, мягко прикасаясь губами к уху.
Его жаркие выдохи касаются моей щеки. Внезапно он целует меня в волосы, коротко и жадно дыша.
— А ты всё такая же красивая, — губы захватывают шею в плен горячего поцелуя. — И сладкая, — севшим голосом.
Он тянет меня в сторону. Я запоздало начинаю сопротивляться.
— Отпусти меня! Немедленно! Ты не имеешь никакого права лезть в мою жизнь!
Моя тирада — гневная, но короткая.
Рустам резко прижимает меня к стене, запирая в тесный капкан между прохладной поверхностью и своим горячим телом.
— Имею право. Если дело касается… моего ребёнка.
Он опускает ладонь на мой живот, обжигая жаром.
Тёмный взгляд Рустама горит опасным огнём, Анваров наклоняется ко мне, выдыхая почти по слогам: