Игрушка подводного Принца. Часть 2
Шрифт:
— Тай, — надломился мой голос.
— Спи, — прошелестел твёрдо Тайфун, и я послушно сомкнула веки.
Тайфун
Моя Бездна спала.
Неспроста её так назвал. Она была для меня бездной, куда попав однажды, уже не смог выбраться. Она стала для меня смертью. Старого меня… И пока не мог сказать точно, нравился ли я себе новый.
Родственникам, однозначно, нет.
Насколько меня это беспокоило?
Мало… Потому что такое уже не может сильно тревожить, когда та, без кого не можешь жить, спила
Кто ещё если не она?
Не наши же холодные самки, утратившие огонь в сердце из-за страха ошибиться.
Моя Бездна была пропитана жизнью. Она была искренна в своих чувствах и желаниях. Она не боялась оступиться и чётко знала, куда хотела дойти.
Целеустремлённая, упрямая, настырная.
Она — пламя жизни!
И я бессовестно этим питался. А ещё мне нравилось за ней наблюдать.
Нравилось, как она сражалась. С собой. С обстоятельствами.
Как выкручивалась. Общалась, улыбалась, злилась…
Я верно сделал, что дал ей время. Она опять ко мне привыкнет… ка когда-то. Привыкнет к мысли, что я рядом.
И что она — МОЯ!
Смириться с этим порядком дел.
Перестать отвергать и признает, что Я её ВСЁ.
Я позволю ей играть в независимость и свободу.
В чужую самку и даже диктовать мне условия: ограничивать меня в правах на себя.
ПОЗВОЛЮ! Создам видимость свободы.
Поэтому что это нужно ей.
И мне!
И её мужу…
Потому что на кону стояло больше, чем самка и владение ей.
На кону стоит попытка удержать мир между нашими видами.
И если раньше они не задумывались над существованием других разумных существ, кто бы мог претендовать на господство на Земле, то теперь я на суше. Рядом. Посмотрю своими глазами и сделаю свои выводы.
Я рискнул всем в своём мире. Придёт час и Мирэе придётся сделать свой. Я бросил вызов не только отцу и братьям! Ради будущего я бросил вызов всем мирам! Отныне нам всем придётся играть по новым правилам…
Мирэя
Из сна вырывалась не из-за того, что выспалась и мне хорошо, а скорее из-за совести. Она так сильно ужалила, что я аж подскочила, остро осознав глубину своего порока.
Изменила! В Первую! Брачную! Ночь!
Правда мой порыв лениво и сонно прервал Тайфун. За плечо потянул, вернув на место, и тотчас придавив тяжёлой ручищей, ещё и ногу собираясь уместить, но это уже было вверх наглостью, потому я засопротивлялась.
— Пусти… наглая… неугомонная… амфибия, — шипела сквозь зубы, тщетно стараясь выбраться из-под «глыбы», при этом минимально шуметь.
Зарыпалась истерично, прекрасно понимая, что не смела изменять Стэфану. И, конечно же, не смела усыпать в постели
Позорище!!! Падение нравов… мораль уровня плинтуса!
Пеняла на Радмински, а отличилась Я!
И когда?
В ПЕВУЮ! БРАЧНУЮ! НОЧЬ! Что б её…
— Пусти!!! — извивалась под Таем, но кричала шепотом. И чего не ожидала, что потасовка приведёт к грубоватому, но от того не менее крышесносному, сексу.
Тай по ходу раскусил прелести наземной жизни без строго соблюдения брачного периода, и решился излиться максимально в меня.
А от того, что я и поорать не могла толком — страшилась разбудить мужа, — он особое удовольствие получал. Вот и пользовал меня, как позволяла фантазия… а она у него оказалась очень даже бурная и затейливая.
— Ты совсем, смотрю одичал, амфибия, — шипела, сопротивляясь до последнего. Только бессовестный Тай нагло пользовался положением: и силой, и удобством, и необходимостью МНЕ сохранять тишину. Завалился на меня, бессовестно щупая, тиская… Хозяйство своё ко мне пристраивая.
Я нешуточно брыкалась и злилась. Ладно, вчера — выпившая, оголодавшая, перевозбуждённая. Немного, насколько сил после трудного дня осталось, покувыркались, пока не вырубились от бессилия. Всё! Хватит!
Но сейчас?? По-трезвому! Спросонья… когда муж рядом… почти за стенкой. Ещё и отец мог вернуться…
В общем! Не время! Не место! Категорически НЕЛЬЗЯ!
Но Таю на это было явно плевать.
У него горело… Какой-то брачный период по расписанию начался.
Поцелуями затыкал, грудь мою несчастную мял, как тесто, но когда понял, что я настроена враждебно, бесцеремонно взял меня в один рывок, словно насадив на крючок.
Вот тогда я… перестала рыпаться.
Меня окатило волной первого жаркого возбуждения.
— Ну вот, — победно хмыкнул Тайфун, — я нашел способ из тебя дурь вышибать и… стоны, — закончил хрипловато, качнувшись резче, войдя до упора.
— Ненавижу, — всхлипнула, с очередным его толчком. Но вместо «оттолкнуть» обвила шею, подставляя губы для поцелуев — воруя жаркие короткие вздохи любовника и теряя себя от удовольствия.
Не шутила, я правда ненавидела себя за слабость перед Таем. За то, что предательское тело ему отвечало, как бы не сопротивлялась Я.
Меня прошивало от жгучего удовольствия, рассудок подводил… и я становилась послушной, ручной и сладострастной. Пьянения от острых и ослепительных ощущений, прогибалась, с горечью понимая, что эту чертову связь не переболеть… не получится! Если только лоботомией!
И если секс с Таем всегда будет таким ярким, чувственным, взрывным, я просто сдохну, оказавшись с другим. Предать телом — одно, а другое — предать чувствами. Это гаже, подлее, страшнее.
— Ещё, — мой стон потерялся во рту Тая. Амфибия заткнул меня жадным поцелуем на грани лишить кислорода. — М-м-м, — протянула томно, когда волны накатывали одна острее другой.
Теряясь в потоке, мечтая себя заткнуть, укусила Тайфуна за губу. И он со стоном явно боли, толкнулся в меня грубее и жёстче. И ещё раз, и ещё… словно наказывал за боль и за то, что так долго нас мучила. Вколачивался с ускорением, пока меня не пронзила стрела ослепительного оргазма.