Игрушка подводного Принца. Часть 2
Шрифт:
— Мне здесь привычней, — тихо, стыдясь за ответ. — Да и Стэфан не худший вариант. Иногда чудит, рычит, порой кажется, клинически нездоров, но уверена, он скоро смирится. Всё наладится, и каждый из нас останется со своим.
— Не будь дурой, Рэя. Твой муж кто угодно, но не простак и не слепец. Он куда хитрее и умнее, чем ты думаешь.
— Ты о нём что-то знаешь такого, чего не знаю я? — искренне озадачилась.
— Чувствую… — обронил Тай. Я с облегчением выдохнула:
— Чутьё — не доказательство… — поумничала ровно.
Не
— Я знаю, что все эти дни он отвлекал внимание от чего-то важного и позволял быть с тобой…
— Это уже за гранью фантастики, — фыркнула, даже в страшном сне не представляя, как Радмински раздумывает над коварным планом «уличить жену в измене». — Но ты в праве его ненавидеть и желать смерти. Он поступил очень, очень скверно. И ты не представляешь, как я зла на него за это, но… — втянула воздух, — чтобы не случилось, какие бы я не испытывала к тебе чувства, я выберу его, — протараторила на одном духу и себя такой мерзотой ощутила, хоть вой.
— Ты выбираешь его? — Впервые увидела, как недовольно перелились цветом глаза Тайфуна. От светлой зелени до тёмной, почти чёрной. Как, впрочем, и тон амфибии отдавал сталью. Это было дико непривычно. Даже стало страшно.
— Я объясняла тебе много раз. Мы с ним в одной упряжке скачем. Если пойду ко дну я, и он следом, если он — его компания утянет мою. Мы зависимы друг от друга. Это…
Тайфун резко сел на постели, устремляя взгляд на балконную дверь, на океан.
И я тоже села:
— Что-то случилось?
— Да, — секундой погодя встал на ноги Тайфун. — Мне нужно срочно уйти, — мрачно, и даже толком не простившись, шагнул к проёму балкона, но за порогом обернулся:
— Мне нужно попасть в тот ангар, Рэя! Дождись, и тогда я точно скажу своё решение.
Кивнула только. Мне самой было нужно время. И я тихо порадовалась, что оно появилось. Хотя, что бы оно изменило?! Тай прав во всём, даже если буду отрицать с пеной у рта.
Мой мир вынуждал крутиться, извиваться и постоянно лгать «во спасение». И по закону снежного кома, даже самая незначительная ложь на выходе оказывалась чуть ли не обманом вселенского масштаба.
Ложь — яд… расползающийся по артериям жизни, и моя, увы, отравлена настолько, что любая правда диссонировала.
Даже себе… наедине, в тишине, страшилась признаться, что не хотела быть со Стэфаном. Меня тяготила мысль о его близости, нашей совместной жизни, нашем общении. Я! Не! Хотела! Радмински!
С тех пор как в мою жизнь ворвался Тайфун, образ красивого, успешного Стэфана сильно померк.
А после возвращения в свой мир, как бы не пыталась забыть другого/не своего, как бы не лгала себе, что Стэфан — лучший вариант, как бы не изображала, что всё хорошо — я хронически увязла в чужом муже/не совсем человеке/и в своих фантазиях о нём и нас!
Я медленно подыхала от собственной лживости!
Я устала быть многоликой.
Это
Я дала слово, подписала брачный договор, поставила подпись в документах по слиянию… Я, чёрт возьми, в плену своего меркантильного мира!
Я задыхалась свободой, которую когда-то дико жаждала.
Свободой, из которой Тай нарушил сотни своих законов.
Свободой, которая мне оказалась… противна.
Свободой, которая мне чужда.
Свободой, которая мне… не нужна.
Это была мнимая свобода!
Потому что обманчивое пленение на острове было реальной свободой.
А обманчивая свобода моего мира — реальное пленение!
Я заблуждалась, хотя была готова до хрипоты орать, что не желала зависеть от кого-то! Что хочу сама управлять своими желаниями и порывами. Вот только получив свободу, сломалась под сокрушительной истиной — мне был милее остров и Тайфун, чем привычный город и Стэфан Радмински.
Рай в шалаше?..
Яркий пример, но это не так. На острове мне не нужно было приспосабливаться к сотне тысяч других — чуждых и лживых.
На острове я была собой…
Амфибия это прекрасно понимал.
А я по привычке избалованной, капризной девочки упиралась.
Дура! Неисправимая…
Трусиха, страшащаяся признать — всё, что мне нужно, это Тайфун!
Тай, кому вполне хватало воды и рыбы…
И я — довольствующаяся костром и улыбой удивительного мужчины.
Дико… Но я истосковалась по общению. Разговорам не о шмотках, клубах, парнях, вечеринках, а по познавательным беседам, в которых узнавала о мире амфибий.
Глава 41
Глава 41
Мирэя
Думала, днём буду умирать, но всё оказалось куда прозаичней.
Да, пьяный Стэфан завалился в комнату, отказать в этом не могла и искренне радовалась, что Тайфуна уже не было.
Муж какие-то выпады в мою сторону делала, мол, должна, обязана и вообще «Я из-за тебя на преступление пошёл, а ты… с*а неблагодарная».
На что напомнила «Совсем попутал?! Ты наркоты подсыпал!»
Радмински словно не слышал, продолжал о моей безответственности толковать об обязанностях, обещаниях, долге, чести…
На что ему пригрозила: «Уйду из комнаты, если не заткнёшься. Или оду из этих шлюшек тебе загоню, а потом с камерой вас заловлю — и встретимся уже в суде!»
Да, вела себя и впрямь, как с*а, но тут уж — с кобелём жить, по с*и выть!
В итоге разрешила лечь в постель, а сама в ванной скрылась, где очередная тошнота к унитазу загнала, после приёма очередной противозачаточной таблетки. Умылась, решила выпить другую пилюлю, но вода, бьющая в раковину, подозрительно аномально изогнулась и меня окатила точно из шлага.