Игрушка темного принца
Шрифт:
Несмотря на внешность девочки, морская дева, похоже, питала к плававшему без одежды Карпову вполне взрослый интерес. Хоть и совершенно платонический. Как поведала с грустным вздохом Атарина, русалки способны к скрещиванию только внутри своего вида. И слава богу!
Набрав в несколько пробирок воды из озера, напитанного сияющей материей, я с неохотой отправилась в подвал номер два.
Никогда бы не подумала, что перешагну этот порог добровольно! Поборов приступ тошноты, я стукнула именным жезлом Карпова по запертой двери и заставила себя войти.
Невольно поморщилась.
Похоже, это хранилище в Академии – еще со времен Авроры и ее предков. Сейчас я ясно понимала, что это не музей, а склад заготовок для древних ритуалов Высших магов. Иначе зачем им консервированная голова морфа?
– Что, дружок? Демон говорил, ты по мне давно скучаешь? – пробормотала для храбрости, подбираясь к огромной колбе.
На меня повернулись застывшие глаза перепуганного морфа. Что ж, боялся он не зря. Я сняла печать с крышки и, зажмурившись, просунула ладонь в голубой раствор.
Тролль меня сожри!
Ну пожалуйста… Вот прямо сейчас, я готова.
Глаз морфа растерянно поглядывал на меня с мокрой ладони. Бррр!
Если Карпов выживет, я собственными руками его придушу! За то, что мне пришлось через все это пройти. Боже, какая гадость… Едва ли я смогу когда-нибудь забыть эту ночь.
Сейчас, с глазеющим на меня органом, изъятым из лохматого тела, я окончательно прониклась мыслью, что ужаснее дня рождения быть просто не может. Он не задался с самого утра, и с каждым часом бил рекорды по своей омерзительности. Ох, стоило сразу понять, едва в моем сне возник белобрысый недоэльф с грязными помыслами, что все это не к добру!
А ведь ночь еще не закончилась… И впереди еще порция отборных мучений с неизвестным финалом. Будет ли символичным умереть в день магического совершеннолетия? Этого я не знала. Зато твердо понимала кое-что другое.
Поскольку теперь я полностью самостоятельна по магическим законам, то имею право принимать решения сама. Любые, даже очень опасные. И свое я, кажется, приняла. Андрея я не отпущу, независимо от того, какую цену придется заплатить за его возвращение.
***
Следующий час я терпеливо колдовала над хрустальной чащей, следуя инструкциям с выдранной странички. Измельчала противный глаз, замачивала в озерной воде шерсть оборотня, растворяла русалочью чешую в крови горгульи… Методично, спокойно, уверенно. Так, словно от успеха моей авантюры вовсе и не зависела жизнь человека. Будто это было обычное дополнительное занятие. Новое задание от Андрея, чтоб ему самому в консервированном морфе ковыряться, Владимировича.
Когда «Зелье Единения» приобрело стеклянную прозрачность, я довольно выдохнула. Осталось остудить и разделить на две равные порции. А потом – спуститься в больничное отделение и с невинным видом выпроводить Мари.
За ширмой было пусто, Карпов лежал в одиночестве. Наставница чем-то шуршала в своем кабинете.
– Мари! – окликнула я ее, и из проема показалась взлохмаченная русая голова, в полумраке казавшаяся серой. – У тебя ведь есть доступ к библиотеке в ночные часы? Я хочу почитать
Наставница посмотрела с сочувствием, и я просительно подняла брови.
– Вот, я подготовила список… л-литературы, – я протянула ей свернутый вчетверо листок с хаотичным перечнем учебников для старших курсов. – Как найдешь – сразу сюда, ладно? Уверена, один из этих ритуалов поможет профессору.
– Ани, я бы на твоем месте не надеялась так уж сильно на чудо… – вздохнула госпожа Пламберри и сжала мое плечо. Я подняла брови выше и позволила нижней губе задрожать – она давно просилась. – Ох, ладно, сейчас, сейчас принесу!
– Только никаких чаев с Ксенией Игоревной! – напоследок прокричала я. – Найдешь – и сразу сюда! Времени до утра осталось немного… А нам еще столько всего предстоит попробовать!
Кажется, я смутила Мари своим истеричным оптимизмом. Но мне нужно было десять минут в одиночестве.
Я порылась в ящиках с фирменными снадобьями наставницы и выудила несколько укрепляющих эликсиров. Залпом влила в себя кроветворящий раствор и тоник для восстановления… Только бы протянуть, пока Мари бегает.
Я вернула медальон не шею Карпова и, глядя в его строгое лицо, яснее некуда осознала, что, очнувшись, он захочет меня убить. И улыбнулась: все бы отдала, лишь бы услышать, как он на меня орет. Раскрыв его губы виноватым поцелуем, я влила порцию парного зелья и заставила проглотить. Затем выпила сама.
Живот защекотало дурным предчувствием, тело сковало холодом. Черт, надеюсь, так и должно быть? Может, кровь дракона нельзя было заменять? Демон сказал, что это работает «в определенных обстоятельствах». Но куда уж определеннее!
Ладно, хуже я все равно не сделаю. Во всяком случае, ему. О себе я как-то мало беспокоилась, представляя бесконечные годы, тягучие десятки лет без его мрачного общества… Без язвительной ухмылки, без горячих ладоней, без черных волос, пахнущих полынью… Зачем они мне, эти годы? К троллям их!
Схватив его левую руку, я, не давая себе времени на сомнения, принялась наносить стилетом ритуальный узор на внутреннюю сторону. Старательно перерисовывала картинку, погружая лезвие все глубже и заставляя ладонь кровоточить. Затем, в зеркальном отражении, принялась выковыривать те же символы на своей правой, тихонько всхлипывая от боли. Действовать левой рукой было неудобно, и символ вышел кривоватым. Но наводить красоту было некогда, и я решила, что сойдет.
Шагов Мари не было слышно, и я заволновалась… Согласно моему плану, она должна была найти израненную меня у постели Карпова не позже, чем через пять минут после разделения урона. В противном случае мне уже никакие снадобья не помогут.
Два «Смертельных Жала».
Два!
Смертельных!
Тот редкий случай, когда точно известен входящий магический урон, и он хорошо делится надвое. Но от этого вообще не легче! Будет очень больно. Очень.
Но у меня была «кроличья лапка». Слова Эмилии, гадание на суженого, предсказание Лукреции и вера в то, что я зачем-то нужна Судьбе на шахматной доске мироздания. Чертово море кроличьих лапок! Но все равно было ужасно страшно.