Игрушки дома Баллантайн
Шрифт:
Этьен выпрямляется, расправляет плечи и собирается что-то ответить, но Элизабет опережает его. Она делает шаг к Ларри и бьет его кулаком снизу в челюсть. Рослый сорокалетний мужчина валится назад, взмахнув руками.
— Профессионально! — выдыхает кто-то.
Элизабет обводит гомонящую толпу злым взглядом.
— Что собрались? — выкрикивает она. — Давно пьяных не слышали? Пойди проспись, мистер! Этот человек спас моих детей! Еще одно оскорбление в его адрес — и я за себя не ручаюсь!
Ларри садится, стирает кровь с прикушенной губы.
— Твоих детей?
И тут же удар Алана опрокидывает его навзничь. Парень рывком поднимает Ларри на ноги и молча тащит к полицейскому патрулю недалеко от выхода из зала ожидания. Они обмениваются парой фраз, и Алан возвращается обратно уже один.
— Спасибо, — сдержанно благодарит Этьен.
Через несколько минут к ним подбегает Фредерик с дежурной улыбкой на губах.
— Господин Легран, я все урегулировал! Будьте нашими гостями вместе с друзьями. Я распорядился подать две машины, пойдемте к выходу.
Алан обнимает Элизабет, затем Брендона и близнецов, жмет руку Этьену.
— Я возвращаюсь на «Мнемозину». Через два часа летим в столицу, Коппера вызвали на имперский совет. Мама, мелочь, я приду проводить вас завтра. Люблю вас.
Они расходятся, Алан бежит к платформе, у которой пришвартована «Мнемозина». За ним из толпы пристально наблюдает пожилой сухощавый мужчина с военной выправкой. Щурит неприятно водянистые глаза, удовлетворенно кивает своим мыслям. Записывает что-то в блокноте, глядя на расписание дирижаблей, и покидает зал ожидания.
— Мистер Фланнаган, ну что вы ходите из угла в угол? — В голосе заместителя мэра скользит насмешка. — Здесь нам ничего не угрожает, расслабьтесь. Подумаешь, дождь.
Брендон поправляет воротник рубашки, выглядывает в окно, слегка сдвинув в сторону штору.
«Прошу меня извинить, сэр. Не получается быть спокойным, когда объявлена всеобщая эвакуация, а у вас жена и дети».
— Но у них же есть билеты на дирижабль?
«До посадки еще тринадцать часов. Я не успокоюсь, пока не буду уверен, что моя семья в безопасности. Наш городок полностью под водой, мы не можем вернуться домой. И мне непонятно ваше спокойствие, сэр. Железнодорожный мост через Фармингтон рухнул, больше половины города затоплено. Если начнется ураган, из Нью-Кройдона вообще невозможно будет выбраться. И вас не спасет даже зарезервированный за городской управой дирижабль, — Брендон делает паузу, пристально смотрит в глаза хозяину дома и с вежливой улыбкой завершает: — Думаю, пожелание спокойной ночи будет уместным».
Отвесив легкий полупоклон, Брендон покидает бильярдную и возвращается в комнату, отведенную им с женой и детьми. Раздевается, вешает чуть влажную одежду на спинку стула. Рассматривает запястье в свете ночника, касается металлическим пальцем свежих пятен ржавчины. Элизабет просыпается, поднимает голову с подушки.
— Брендон?..
Он ложится рядом с ней, обнимает, целует сухими губами в висок. Бережно гладит волнистые русые волосы.
— Что-то не так, родной?
«Все хорошо, — отвечает он одними губами. —
Она устраивается, положив голову ему на грудь, проводит кончиками пальцев вдоль шва-дверцы.
— Я тебя люблю. Не представляю, как мы будем без тебя в чужом городе. Как ты найдешь нас?
«Я вас не потеряю, Элси. Не думай о плохом. Мы отыщем Еву и присоединимся к вам в Олсен-сити. Все вместе».
— Как вы ее найдете? — в голосе Элизабет звучит отчаяние. — Что вы сможете с ней сделать? Она одержима, вспомни, что Этьен сказал.
«Алан ее чувствует. Он знает точно, где она. И уверен, что сумеет с ней поговорить. А я отец. Я обязан помогать своим детям. Даже если они утверждают, что не нуждаются в помощи».
Вскоре шепот Элизабет стихает, и они с Брендоном засыпают. Как только дыхание матери становится ровным и глубоким, с соседней кровати тихонько сползают близнецы. Подтягивают повыше панталоны и на цыпочках выходят в коридор.
— А если он спит? — опасливо спрашивает Уильям.
— Он спал целый вечер, — возражает Сибил. — И вообще не важно. Важнее то, что мы должны это сделать. Пошли.
Ступая по ковровой дорожке почти бесшумно, близнецы поднимаются на третий этаж. Проходят мимо спальни хозяина дома, прислушиваются к раскатистому храпу, идут мимо.
— За поворотом вторая дверь налево, помнишь? — шепчет мальчишка.
Сестра кивает, обгоняет его и первая хватается за дверную ручку. Уильям шлепает ее по руке, сердито шикает:
— А постучаться?
Они вместе слегка постукивают по двери, прислушиваются.
— Войдите, — приглушенно откликается Этьен.
Близнецы возникают на пороге, робко мнутся. Этьен встает из кресла, кутаясь в плед, подходит к детям. Улыбка мелькает на осунувшемся, заросшем щетиной лице.
— Привет, полуночники. Очаровательные на вас штаны. Почему вы не спите?
Сибил и Уильям синхронно подтягивают панталоны, шмыгают носами.
— Мы к тебе. Надо, — сурово отвечает мальчишка.
Легран делает приглашающий жест, проходит, садится с детьми на софу.
— Что случилось?
— Говори тише, — просит Сибил. — Этьен, мы пришли попрощаться. Завтра мы расстанемся. И больше не увидимся.
— Мисс Фланнаган, с каких пор вы записались в пессимистки? — шутит он, но натыкается на взгляд девочки и осекается.
Сибил смотрит на него грустно и серьезно.
— Как ты себя чувствуешь? Только скажи правду, — спрашивает Уильям.
— Неважно. Мышцы болят, да и воды нахлебался, — нехотя признаётся он.
Девочка берет его за руку, поглаживает.
— Послушай внимательно, — просит она. — Вы с папой справитесь с Евой. Дядька Коппер и Алан вам помогут. И поможем мы. Но для этого ты должен нам позволить оставить часть своих Перекрестков с тобой.
— Для чего и как?
— Нас не будет рядом, когда мы понадобимся, Этьен, — вздыхает Уильям. — У тебя есть знания, но мало умения. Мы с тобой поделимся, перенесем часть своей судьбы и сил на тебя, и тогда вы точно справитесь. Ты всегда будешь нас слышать и знать, что и как делать. Мы подскажем.