Игрушки дома Баллантайн
Шрифт:
— Горячо! — жалуется Сибил.
Не прекращая пения, Этьен качает головой: терпи. Уильям молчит, только дышит чаще сквозь стиснутые зубы. Ранка на пальце Леграна кровоточит, темно-красные капли медленно сползают по запястью девочки. Запах сандала наполняет комнату, сгущается, дышать становится все труднее. Близнецы кашляют от удушливого дыма, Сибил дергает руку, стараясь высвободиться из пальцев Этьена.
— Тс-с-с… — выдыхает Этьен и отпускает близнецов.
Уильям делает судорожный вдох, падает с кровати, путаясь в простыне.
— Тихо-тихо, —
— Тошнит, — стонет девочка. — И стены кружатся…
Проходит минута, другая — и ей становится легче. Возвращается на щеки легкий румянец, выравнивается дыхание, расслабляются сведенные судорогой пальцы. Этьен замечает зажатый в ладони Сибил клочок ткани, тянется посмотреть, но Уильям тут же закрывает его рукой.
— Не надо, пожалуйста. Это ее. Оставь.
— Хорошо-хорошо, я не трону. Пойду поищу, во что вас одеть.
Как только Этьен выходит из комнаты, Уильям выпутывает сестру из простыней, прижимает к себе, гладит, баюкает.
— Мы живые. Значит, сможем все исправить, — шепчет он.
— Как мы найдем маму и папу? — спрашивает Сибил.
— Мы пойдем к Алану. Он в безопасности. Он поможет.
— Ты думаешь, они там?
— Я уверен.
Пальцы девочки скользят по коже брата, осторожно обходя ссадины и царапины. Уильям вынимает из ее кулака маленький полотняный мешочек на шнурке, надевает Сибил на шею.
— Уильям… кто из нас чудовище?
Он пожимает плечами, счищает с локтя сестры прилипшую грязь.
— Мир странный. Дело не в нас.
— Я чувствую себя чужой. Всем, кроме тебя.
— Это не ты чужая, это все нам чужие.
Этьен возвращается с двумя рубахами и брючными ремнями.
— Облачайтесь, подпоясывайтесь. Трусы ваши сохнут, попробую ускорить процесс с помощью утюга. Что делать с обувью, ума не приложу. Сибил, тебе получше? Вы идти сможете?
Близнецы кивают и одеваются, не стесняясь присутствия чужого человека. Рубахи им велики, в ремнях приходится прокалывать ножом дополнительные дырки. Этьен убирает со стола сандаловые свечи и травы, исподтишка наблюдая, как Уильям и Сибил застегивают друг другу пуговицы, поправляют воротники, закатывают рукава.
— А теперь расскажите, что все-таки произошло. Джентльмен, который вас привез, был очень испуган, говорил о наводнении. Я звонил мэру, он тоже сказал, что прибрежный район затоплен.
Уильям вопросительно смотрит на Сибил, поворачивается к Этьену. Лица детей одновременно мрачнеют, глаза наливаются слезами.
— Мы говорили Еве, что не надо… Она нас не услышала, — глухо произносит девочка.
— Ева хотела, чтобы мы поиграли с ней. Под барабаны, — нехотя рассказывает ее брат. — Мы послушались. На считалку примчались морские кони. А потом пришел океан. Там столько людей погибло…
— Стоп. Какие кони? — ничего не понимает Этьен.
— Из воды и пены. Может, кто-то видит их по-другому, но мы знаем, что это лошади, — отвечает
— Замечательно, — бессильно бормочет Этьен. — Океанские Лоа. Вы были с Эвелин? Куда она делась?
— Она нас бросила, Этьен, — чеканит каждое слово мальчик. — Воспользовалась нами, чтобы позвать лошадей. Когда мы увидели, что они летят на людей, мы поняли, что надо бежать. Что Ева хочет, чтобы мы погибли. Чтобы все мы погибли.
— Когда я обернулась, она сидела на коне. А потом нас сбила волна, — добавляет Сибил глухо.
— А где родители?
— Они оставались в опере.
«Здание театра не должно было пострадать, оно на втором ярусе города, это высоко», — думает Этьен.
Сибил подходит к окну, смотрит на залитые ливнем дорожки в саду, прислушивается к вою сирен, и в ее глазах мелькает страх.
— После нашей считалки хлынул дождь, — говорит она. — Этьен, днем мы летали на дирижабле с братом и дядькой Коппером. Мы видели что-то страшное там, в глубине океана. Оно огромное. Оно тянуло в себя корабли. Ева сказала, то, что мы видим, — оптический обман. Мы так испугались… пытались нарисовать Перекресток, чтобы этого не было, — и не смогли…
Этьен смотрит в сторону, давит вздох, нервно ерошит волосы пятерней.
— Это правда был оптический обман? — дрогнувшим голоском уточняет Сибил.
— Нет, ребята. Это не оптический обман. Это Анве — темный бог океана.
— Сколько книг… — восторженно выдыхают близнецы, обводя взглядом библиотеку. — Ты все это прочел?
Этьен кивает, перелистывая страницы подробного плана города. Сибил бережно ведет пальцем по корешкам стоящих на стеллажах томов.
— Все-превсе? — уточняет она.
— Превсе, — усмехается Этьен. — Я плохо сплю ночами, а в мире слишком много интересного. Тут в основном труды по физике и устройству вселенной. Больше теории, ничем не доказанные, но… Ладно, это слишком сложно для вас.
— Ты знаешь про наши игры из книг?
— Да, Уильям. Я понимаю, что и как примерно вы делаете, но тонкости от меня ускользают. Вы каким-то образом сдвигаете вероятности, не перемещаясь во времени. Как будто переводите стрелки на Перекрестках, направляя ситуацию по иному пути.
— У нас получается, только когда Перекресток недалеко. В нескольких минутах. И когда мы можем сесть и сосредоточиться, — смущенно говорит Сибил.
— Просто вы еще маленькие. Вы же не всегда это умели, верно?
Близнецы одновременно кивают.
— Ну вот. Ваша сила растет вместе с вами.
Этьен вырывает страницу с картой, подзывает Уильяма.
— Посмотри. Ты точно помнишь, где находится военная часть брата?
— Тут, — мальчишка уверенно тычет пальцем в страницу.
— Второй ярус, — кивает Этьен. — Возможно, там все в порядке, если вода не прибывает. Если там вода, скорее всего, часть эвакуируют в пригород.