Игрушки
Шрифт:
Я как зачарованный смотрел на экран, где один за другим сменялись мерцающие кадры.
Тот же малыш мирно спал в кроватке, положив под щеку кулачок. Очень мило. И очень трогательно.
И тут до меня дошло, что это вовсе не кроватка. Это был хирургический стол в операционной.
Красивая женщина стояла рядом, но теперь она не улыбалась. Она прижимала ладони к щекам, и по лицу у нее текли слезы. Отец, чисто выбритый и серьезный, обнимал ее за плечи и похлопывал по руке.
Наконец она кивнула, и оба надели
На экране телевизора появилась следующая сцена. Снова тот же мальчик, только чуть постарше, бежал по лужайке: теперь он был быстрым и сильным, как олень. Камера следила, как мальчуган стремительно преодолевал полосу препятствий, легко перемахивая через перекладины и перелезая через стены.
В такой же спортивной форме — и даже лучше — я был в тот день, когда поступил в первый класс школы для элитов.
Новая сцена: отец и сын сидят в уютной гостиной у камина и играют в четырехмерные шахматы. Мальчик без труда побеждает во всех играх.
Тот же паренек, но уже лет пяти, быстро и равномерно, как машина, плывет по озеру стилем баттерфляй. Потом он одним рывком вылетает на дощатую пристань, и отец подбегает к нему с секундомером. Посмотрев на время, мальчик торжествующе вскидывает руки, а отец бросается его обнимать.
Камера крупным планом взяла сияющее лицо мальчишки — эту улыбку я прекрасно знал.
Потом камера отъехала назад, мужчина подал сыну полотенце, и тот начал вытирать свое мускулистое тело с идеально гладким животом. На нем не было никаких следов пупка.
Экран телевизора погас.
Запись кончилась.
Я сидел на кушетке и ошарашенно молчал.
Это были мои родители. А тот мальчик — конечно, я. Я уже видел его раньше — в детском саду, на праздниках, на днях рождения…
Портрет скунса в юности.
Глава 41
В течение следующего часа родители мягко и сдержанно поведали мне невероятную историю, стоявшую за этим домашним фильмом.
Я избавлю вас — и самого себя — от болезненных подробностей.
Вкратце суть заключалась в том, что мои родители даже не были биотехнологами. Они были известными учеными.
Человеческими учеными.
Оба входили в группу биологов и генетиков, которые первыми разработали технологию превращения людей в элитов — чтобы, как они думали, спасти мир.
Но после Дня 7–4 — что бы там ни произошло — они оставили общество, где все больше доминировали элиты, и укрылись на севере страны. В первые дни везде царил хаос, но благодаря связям им удалось обосноваться в этом отдаленном месте, где местным жителям не было до них никакого дела. Элитам они сказали, что уходят на покой, а сами втайне развернули научную работу. Только на этот раз они работали против элитов и всего, что стояло за их цивилизацией.
Основная идея заключалась в том, чтобы превратить
— Знаю, тебе понадобится время, чтобы все это осмыслить, — пробормотала мама со слезами на глазах. — Не думай, что нам легко далось это решение, Хэйз. Но мы знали, что ты справишься. И так тобой гордились!
Она быстро поцеловала меня в щеку и вышла из комнаты вместе с отцом, который тоже изо всех сил сдерживал слезы.
Но прежде чем уйти, отец протянул мне из коробки еще один диск под названием «День 7–4».
Мне сразу стало ясно, что на нем вряд ли будет что-нибудь хорошее.
И я не ошибся.
Бабах! — никаких предисловий и плавных переходов. Сразу куча тел. Везде человеческие трупы. Этот жуткий фильм добил меня окончательно и все перевернул вверх дном.
Я смотрел на то, как проходила первая попытка избавиться от человечества, и слезы текли у меня по лицу. Мне никак не удавалось их остановить.
Глава 42
Просмотрев диск три раза, я еще пару часов в остолбенении сидел на кушетке, погрузившись в размышления. Потом настал момент, когда я уже не мог думать ни о будущем, ни о прошлом, — вообще ни о чем, — а просто вышел из комнаты и поднялся наверх.
Я был человеком. А элиты — хладнокровными убийцами, которые хотели довершить начатое дело.
Стереть людей с лица земли.
Задняя дверь в доме была открыта: мама стояла на кухне и мыла посуду.
— Прости, — сказала она тихо, когда я подошел ближе.
— Не волнуйся. Я вас понимаю. Все в порядке, — соврал я.
— Кстати, — крикнула она уже вдогонку, — Люси хотя и твоя сестра, но не генетически. К тому же вы не росли вместе. Так что если она тебе нравится, все нормально. Она красивая девушка — и внешне, и внутренне.
— Что? — воскликнул я, не веря своим ушам, а потом взорвался. — Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Если тебе наплевать на собственную семью, подумай хотя бы о том, что у меня есть своя! У меня есть Лизбет! Хлоя, Эйприл!
— Ох, Хэйз, бедняжка. Не обращай на нее внимания, — вмешалась настоящая мама, входя в кухню. Лицо у нее было заплакано. — Это всего лишь механический клон, я сама его сделала. Хорошо помогает по хозяйству, но иногда болтает ужасные глупости.
Как бы в подтверждение клон заявил:
— Не хочу тебя расстраивать, но про Лизбет тебе сказали все как есть: она не хочет тебя видеть. Разумеется, эта шлюха уже переспала с ублюдком Муром и…
Мама зажала клону рот рукой и, вытолкнув его обратно в кухню, отключила болтливую машину.