Игры ангелов. Рейнджеры.

Колесова Марина

– Никак он проникся мыслью, что мешать мне чревато для его здоровья?

– Похоже на то, госпожа полковник, - подобострастно отчеканил в ответ Крис.

– Ладно, - на ее лице появилась гримаса брезгливости, - рискну поверить, что этот тыловой слизняк пытался это сделать лишь по собственному скудоумию, а не из-за желания вести антигосударственную деятельность. Уж больно время на него терять жаль... минут двадцать ответ штаба ждать, да и с ним не меньше пары часов уйдет... а потом еще надо будет дожидаться пока штаб ему замену пришлет... Сутки потеряем, не меньше,

как пить дать. Так что шут с ним, пусть живет. Лишь объясни, что еще один подобный фортель, и я разберусь с ним по всей строгости закона об антигосударственной деятельности.

– Слушаюсь, госпожа полковник!
– Крис молодцевато прищелкнул каблуками своих армейских ботинок и, повернувшись к коменданту, притянул его ближе к себе за плечо и едва слышно выдохнул в ухо: - Тебе несказанно повезло, майор, ибо моя начальник большая любительница добиваться признательных показаний от кого угодно и по какому угодно поводу. На моей памяти она еще ни разу не обломалась с этим. Поэтому постарайся не продолжить собственным именем ее послужной список рассекреченных врагов государства.

Испуганно сжавшись, комендант блока часто-часто закивал:

– Да, господин подполковник. Я буду очень стараться, господин подполковник. Все ваши приказы... Вы увидите. Все будет исполнено без промедлений.

– Тогда вперед!
– Крис легонько подтолкнул его.
– Иди показывай наш потенциальный расходный материал.

Шагая перед ними по узким коридорам блока, комендант то и дело оборачивался, сбивчиво продолжая оправдываться:

– Вы не думайте, что я хоть как-то препятствовать был намерен... Я ведь просто не знал, что это государственной важности задача, и что вы такие чины... ведь у вас же и знаков отличия никаких нет и в бумагах не указано... только "подателю сего" и все... Вы уж извините меня... Вот если бы я полосы на петлицах увидел, то разве бы я посмел так нерасторопно... А вы почему их не носите?

– Не твое дело, майор. Меньше знаешь, дольше живешь, - беззлобно усмехнулся в ответ на его сентенции идущий следом за ним Крис, - и хватит разглагольствований. Не ровен час, госпожа полковник, - он кивком головы указал на чуть отставшую от них Эльку, - опять разозлится на твое неуместное любопытство и захочет узнать с какой целью ты интересуешься выбранной ею формой одежды. Да и вообще лучше тебе забыть и наши звания, и наши лица, ибо секретная у нас миссия и наиболее осведомленных нам приходится ликвидировать.

– Так может, мне нельзя к вам по званиям обращаться?
– испуганно втянув голову в плечи, майор даже остановился.

– Да, будет лучше, если будешь обращаться просто: госпожа и господин. И вообще поменьше по нашему поводу языком трепать, - согласно кивнул Крис и взмахнул рукой: - Не стой, майор, нам не с руки время терять. Давай, давай, вперед топай.

– Конечно-конечно... мы уже почти пришли. Еще один поворот и там карантинный зал номер три, где содержатся пересыльные этого этапа.

Карантинный зал номер три был огромным помещением с бетонным полом, стенами и низким потолком и по

виду больше напоминал барак. Вдоль него шестью рядами стояли низенькие деревянные настилы, на которых сидели или лежали пересыльные. На ближайших двух к входу рядах женщины, на остальных четырех - мужчины. В общей сложности, как на глаз определила Элька, около шестисот человек. Все в тяжелых кандалах. Она неспешно пошла вдоль рядов, изредка указывая на кого-то из сидящих или лежавших рукой:

– Этот.

Комендант блока тут же поднимал пересыльного, спрашивал регистрационный номер, записывал его, а двое идущих позади него охранников тут же отводили того в сторону. Крис, идя сбоку от Эльки, практически не вмешивался, лишь изредка замечал:

– Вон тот еще, по-моему, неплох.

И Элька тут же указывала на него коменданту:

– И того тоже.

Обойдя весь зал, она набрала четырнадцать мужчин и четырех женщин, после чего проронив: "Ну, думаю, этих будет достаточно", направилась к выходу и тут ее внимание привлекли несколько женщин достаточно странно сгрудившихся в дальнем углу барака. Элька уже проходила мимо них, и никто из них не привлек ее внимание. Однако сейчас ей показалось странным, что женщины продолжали испуганно жаться в углу, когда она вместе с эскортом охранников отошла на значительное расстояние. Да и комендант как-то напрягся, как только она вновь повернулась в ту сторону.

– Кстати, что там у тебя?
– в лоб спросила она его.

– Что Вы имеете в виду?
– испуганно переспросил майор, и по его вытянувшемуся лицу, Элька поняла, что есть смысл поподробнее поинтересоваться происходящим в дальнем конце барака.

Ничего не отвечая она прошла туда и, в упор глядя на женщин, холодно отчеканила:

– А ну встать!

Те неохотно поднялись.

– Два шага вперед!
– не меняя жесткой интонации, приказала Элька.

Испуганно переглядываясь, женщины шагнули ближе к ней, и ее взору предстала лежащая за их спинами девочка лет двенадцати.

– Эта тут еще откуда?
– повернулась она к подошедшему майору.

– Она, понимаете, госпожа... это... она... дочь вот ее, - он указал рукой на одну из женщин. Я понимаю, что должен был отделить, но девочка больна очень... ей одной не справиться и не выдержать отправку в лагерь для несовершеннолетних... я подумал, что лучше с матерью ее оставить... так хоть какой-то шанс, что выживет она...

Шагнув к лежащей девочке, Элька нагнулась, рукой повернула голову и на нее взглянули огромные глаза полные слез. Элька выпрямилась и обернулась к Крису:

– Возьми ее!

Тот уперся в нее непонимающим взглядом. В нем без слов читалось все, но Элька решила не сдаваться и повысила голос:

– Я сказала: возьми ее! Быстро!

Крис не стал спорить, молча подошел к девочке и подхватил на руки. Мать девочки, заплакав, шагнула к нему, умоляюще шепча:

– Я прошу, прошу, не забирайте ее, дайте ей шанс...

Но повинуясь знаку коменданта блока, к той тут же подошли охранники и грубо отшвырнули в сторону, пригрозив использовать электрошокер в случае ее неповиновения.