Игры богов
Шрифт:
— Завтракаем и идём. Что вы чувствовали, когда меня не было?
— Вот конунг у нас! Сам пожрал, поспал, а потом ещё и идём, — попробовал пошутить Гаральд.
Игорь вздохнул.
— Я боялся, такого страха у меня никогда не было, даже тогда, когда хазаре хотели меня живьём на костре поджарить.
— У меня был страх, но поменьше, после месячного запоя, когда жить не хотелось, — Гаральд нахмурился от воспоминаний.
— А как мы найдем спуск? Ведь столько дней искали, да всё без толку.
Олег метнул на Игоря пламенный взгляд, ввалившиеся глаза сердито сверкнули:
— Не болтай,
И она явилась во всём своём смертельном великолепии.
— Приветствую тебя, Путник! Тебе надо спешить, при дворе Императора Византии начались странные игры.
— Тем более не стоит оттягивать!
— При входе в оружейную стоит стража, им шепнёшь, — она наклонилась и что-то сказала Олегу, улыбнулась смертельной улыбкой и исчезла. Великолепная троица оказалась в длинном, слабо освещённом коридоре, Гаральд с недоумением крутил головой, ему показалось, что крепёж сводов — это ребра кого-то громадного животного. В конце коридора виднелась огромная дверь, больше похожая на ворота для динозавров. Полностью из золота и серебра, украшенная полосами дорогого железа. По обе стороны застыли закованные в железо гиганты. В тяжёлых доспехах, с опущенным забралами — прямо металлические статуи, а не люди. Олег подошел к ним поближе, это действительно были не люди. Олег приблизился к одному, шепнул на ухо секретное слово. Воин медленно наклонил, словно раздумывая, огромную как пивной котёл голову в рогатом шлеме, и Олег толчком распахнул дверь.
— Гаральд, стой! Тебе сюда запрещено входить!
— Почему, конунг?
— Вот этот рогатый, воин-колдун, меня предупредил.
Взору открылся огромнейший светлый зал. В окна било солнце, пахло свежим деревом и живицей. Солнце заливало оранжевым светом пол из светлых дубовых досок, натёртый пчелиным воском. Бревенчатые стены почти не видны за гигантскими головами медведей, вепрей, лосей, пантер, тигров, единорогов… Между ними умело развешаны гобелены сказочной красоты: драконы, целующиеся с русалками, крепости, где вместо стен — заросли кизила, вместо башен — переплетение звёздных роз. На стенах всюду сверкало убийственным великолепием множество мечей, топоров, булав, шестоперов, акинаков, кончаров, кинжалов, разнообразных луков. Олег замер. Этого не может быть! Он находился в Руси. Даже не в Руси, а среди народа, что был до Руси. Он помнил все эти орудия убийства, они были за много веков, до того, как он стал князем.
— Где мы? — глаза Олега превратились в щели. — Опять шутки Госпожи?
— Нет, это мои шутки, это я тебя перехватил, — пророкотало что-то.
У ОТЦА БОГОВ
Встречал его сам Сварог — отец славянских богов, Олег низко поклонился. Сварог — четырехголовый седобородый великан, сидел в огромном кресле, сбитом из цельных кедровых стволов. Помост, на котором стояло кресло, был из бивней, рогов, переплетённых постоянно меняющимся светоносным узором, по углам помоста — четыре огромных черепа, каждый из которых в два раза выше Олега.
Перед помостом кувыркался крохотный горбатенький скоморох, у самого кресла замер старец с огромной чашей в руке и в длинном до пола хитоне.
Когда Олег подошёл поближе, у него перехватило дыхание. Огромная голова
— Олег, родич мой, подойди ближе.
Олег шагнул к креслу. Старик несколько мгновений с печалью всматривался в него. Волхв с чарой наклонился, что-то шепнул на ухо. Старик проговорил:
— Как видишь, я ещё жив. Творец меня не берёт, я ему и так надоел, а с госпожой Смертью, как ты её называешь, мы вообще родственники, она моя внучка и, — дед ухмыльнулся, — жена. Я рад, что ты счастливо избежал опасности, от внучки редко кто уходит…
— Спасибо, Сварог, — ответил Олег.
По лицу старика промелькнула тень неудовольствия:
— Я Сварог лишь для народа, а для родичей — дед… Вами как раз и не могу править, себе на беду, слишком много воли получили от рождения. Или хочешь сказать, что подчиняешься? Ты и с Перуном постоянно то собачишься, то целуешься, а ведь он мой старший сын, вспомни, сколько раз ты мне перечил…
Не зная, что сказать, Олег брякнул, с поклоном:
— Выздоровления и многих лет тебе, Сварог.
Глаза Сварога удивлённо расширились:
— Что с тобой, Олег? Разве ты не знаешь, чем ближе к концу своего года-зиме (год его — 27 000 лет), тем я выгляжу старше, а чем ближе к весне, тем моложе? Или ты забыл нашу Правь?
Он чуть приподнялся, и мощное кресло, что выдержало бы и двух слонов, жалобно заскрипело. Волхв торопливо поддержал за плечи дряхлеющего гиганта, тот бросил на Олега недоумевающий взгляд.
— Ты выказал неожиданную мудрость, родич… Перун мне рассказал, что вы с ним задумали. У меня в тебя больше веры, чем в моих сыновей, на тебя я и возлагаю основные надежды…
Олег молчал, не зная, что ответить. Сзади шумно сопел Игорь. Кто же ему поверит, что он был в доме Отца богов? Ведь он недостижим для смертного, да и не все боги могут попасть сюда. Волхв протянул Сварогу чашу, тот нехотя сделал глоток. До Олега докатился душистый запах мёда и степных трав.
Когда Сварог заговорил снова, в его мощном голосе звучала безнадежность:
— Попробуй мой напиток, сурицу.
Сделал знак волхву, тот молча подал чашу Олегу.
— Ты не передумаешь, Олег? Ведь этот путь чреват опасностями, а слуги Моры предложили тебе вечность и власть! Может, с ней согласишься?
Все четверо выжидающе смотрели на Олега. Даже скоморох перестал кувыркаться, стал прислушиваться. Олег пожал плечами, указал взглядом на скомороха. Дескать, и стены имеют уши. Этот вот под прикрытием дурацкого колпака ещё неизвестно, на какую империю или королевство работает и в каком чине да звании там ходит.
Простодушный Игорь сопел всё громче. Олег, чувствуя себя припёртым к стенке, сказал осторожно:
— Я хотел ещё разок посоветоваться с твоим сыном, с другими богами, со своими друзьями-специалистами… Надо точно учесть мнение народа, узнать решение наставников… Нельзя ли это ожидаемое получить без драки, или дракой, но чужими руками?